Фермерское хозяйство Александра Саяпина расположено в живописном месте — в радиусе 100 км нет никаких промышленных производств. Это одно из первых в России предприятий, где стали внедряться роботы-дояры Lely. Сейчас в фермерском хозяйстве Саяпина производят экологически чистую продукцию, которая нравится потребителям и за которую они готовы платить. Александр Саяпин рассказал, как с нуля он построил эффективный и прибыльный сельскохозяйственный бизнес.

— Александр, расскажите, с чего начался ваш путь к собственному фермерскому хозяйству?

— Я потомственный фермер. В 90-е годы отцу выделили 14 гектаров земли, с которых и началось наше сельское хозяйство. Тем не менее времена тогда были сложные, да и фермерский бизнес, как оказалось, не такой простой. После окончания школы я работал в хозяйстве, затем в дорожном управлении. В 1998 году я узнал о программе стажировок в Германии по линии Ассоциации фермерских хозяйств. Поехал учиться, как эффективно строить сельхозпроизводство. Именно тогда я понял, что для того, чтобы превратить свое дело в успешный бизнес, нужен определенный объем производства. Я попал на ферму, где разводили мясной скот. 250 быков, 60 гектаров земли — для меня тогда это были огромные цифры! Но даже при этих объемах фермер работал на грани рентабельности. Его доход был не выше, чем средняя зарплата по Германии. А расшириться он не мог — свободной земли не было в окрестностях. Но у нас в России возможностей намного больше! Повторю, весь секрет только в том, что нужно иметь больший объем производства.

— Почему тогда вы занялись молочным бизнесом, а не мясным?

— В то время было невозможно перенять полностью немецкую технологию — у нас не существовало тогда рынка телят вообще. После стажировки в Германии мне предложили отправиться в Америку, только уже на молочную ферму. Разумеется, я согласился, ведь любая стажировка за границей расширяет кругозор человека, его мышление становится глобальнее.

— Чему вы научились в Америке?

— Около года я вместе с женой работал на ферме, где содержалось 400 голов дойного стада, надои составляли около 10 000 кг. На такое стадо и 1500 га земли — всего 8 рабочих. Но здесь я уже увидел, что фермер — это достаточно богатый человек, имеющий неплохую прибыль. Поработав у него, мы получили самое ценное — опыт. Хотя мы немного не понимали теорию — на любой вопрос он отвечал «не знаю», но не потому, что хитрил или скрытничал. В Америке каждый фермер работает по строго определённой технологии, которую ему предложила консультационная служба. Высококлассные специалисты приезжают, проводят анализ ситуации на ферме и выдают ему инструкции, что и как нужно делать. И он не рассуждая, не вникая в детали, просто их выполняет. Я был на нескольких фермах в США и понял, что технология везде одинаковая. Приходишь на любую ферму — и знаешь, как на ней работать. Используется все передовое, все достижения науки обрабатываются, делаются выводы, и технология либо бракуется, либо рекомендуется фермерам. Фермер в Америке — это в первую очередь владелец бизнеса, он понимает, что, используя рекомендации профессионалов, он заработает.

— Что было дальше, когда вы вернулись в Россию?

— Половину средств, что мы заработали, вложили в хозяйство моего отца. Купили коров, начали заниматься молочным животноводством, потому что увидели эти технологии, мы понимали, как получить от коровы молоко. Но вскоре меня пригласили на работу в одно крупное предприятие, где предложили должность управляющего. Я согласился, потому что тогда не видел перспектив развития своего хозяйства. Продал коров и ушел с головой в работу. За 4 года получил опыт уже в российских реалиях.

— После этого вы уже занимались только развитием своего дела?

— Да, в начале 2008 года я взял в аренду 100 гектаров земли в Тульской области. Сначала заложил кормовую базу, затем стал закупать животных. Начали доить, продавать молоко, увидели спрос. Довели стадо до 30 голов. Доход был нормальный, но работа была круглосуточная. Стали думать, как можно это изменить, и наняли сотрудника. Сразу же начались проблемы со здоровьем коров. Упали надои, появились жалобы покупателей. Встал вопрос покупки оборудования, где в онлайн-режиме можно видеть, что происходит со стадом. Но даже самый маленький доильный зал «Елочка 2*3» с учетом строительства по цене был сопоставим с роботом-дояром. Посчитали выгоду и решили купить робота Lely на 60 коров. Предварительно я поехал в Голландию на завод компании, посмотрел, как он работает.

— Каким количеством поголовья вы сейчас располагаете? Как содержится дойное стадо, по какой технологии?

— Общее поголовье составляет 700 голов, из них 400 — дойное стадо. Порода — голштино-фризская. Все они живут на улице, не содержатся в коровниках. Распределены по трем пастбищам — на 200 голов около 40 га. Животные находятся полностью в естественных условиях, контакт с человеком практически исключен. Идеальная корова — это та, которую я вижу раз в год. Надои — 7300 л в год на фуражную корову.

— В чем секрет высокого надоя, по вашему мнению?

— В кормах и в отсутствии стресса для животных во время доения. Чем реже корова видит человека, тем лучше она себя чувствует. Я запрещаю своим работникам совершать какие-либо обработки больше часа. Корова должна лежать минимум 12 часов в день, тогда у нее будет вырабатываться больше молока. Плюс обязательно нужно обеспечить животному комфорт и отсутствие стрессовых ситуаций. Ведь кроме пищи корове еще нужен кислород. А мелкие ошибки в комплексе дают отрицательный результат.

— Чем вы кормите свое поголовье?

— Круглый год кормим сенажом. Когда поголовье стало достаточным, чтобы техника была загружена все лето, стали заготавливать его сами. Корма выращиваем на 600 гектарах. Сеем многолетние травы самой простой сеялкой СЗ‑3,6. Убираем по технологии «Сенаж в упаковке». Используем пресс-подборщик Lely с измельчением и линейный и индивидуальный обмотчики. Пресс-подборщик очень хороший! Плотность прессования отличная, для сенажа это критически важно. Более производительный и надежный, чем другой фирмы. В смену может делать 320–350 рулонов.

— Расскажите, как меняется технология доения с использованием робота-дояра?

— Процесс происходит без участия человека. Коровы приходят доиться сами — чувствуют, когда пора. Каждая живет в своем графике, робот ломает стадный инстинкт. Стадо само распределяется, кто и когда будет доиться. Животное заходит в мини-станцию, с помощью датчиков распознается вымя коровы. Оно тщательно промывается, дезинфицируется, начинается сбор молока. В это же время корове выдается порция корма из расчета на литр молока. Робот сортирует молоко, если он видит отклонения в качестве, такое сырье он утилизирует. Благодаря этому только качественное молоко попадает на переработку. За сутки один робот обслуживает 50–70 коров.

— Александр, сколько у вас сейчас установлено роботов-дояров? В чем их преимущество? По вашему мнению, для каких хозяйство установка робота — это выгоднее, чем доильный зал?

— Сейчас мое поголовье обслуживают 7 роботов-дояров. Роботов целесообразнее применять на маленьком поголовье — они рассчитаны на то, чтобы облегчить жизнь фермера, освободить его от черной работы. Также робот-дояр позволяет уйти от человеческого фактора, а значит и от мастита. Каждую долю вымени он доит отдельно, чего не делает ни один другой аппарат. Оправданно использовать его на поголовье до 500 голов. Для более крупных ферм потребуются уже другие инструменты.

Ad 3
Advertisements

— Как роботы-дояры себя зарекомендовали в плане надежности?

— Первый мой робот работает уже 7-й год, это достаточно приличный срок. Электроника сама по себе из строя не выходит. Если что-то и случается, то приезжает сервисная служба и ремонтирует достаточно быстро. Некоторые поломки устраняют дистанционно.

— Воспроизводство стада тоже в естественных условиях? Как выращиваете телят?

— Да, большую часть года корова телится, где захочется. Мы знаем, какие коровы должны отелиться в ближайшее время, и рабочий получает инструкцию увидеть эту корову хотя бы раз в день. Телят они приводят за собой в стадо сами. Мы их забираем, помещаем в телятник. Выращиваем по холодному методу. Несколько дней в индивидуальной клетке, потом переводим на групповое содержание. Выпаиваем сначала молозивом, затем даем молоко и стартовый комбикорм. С 3-х месяцев телята переводятся на большой телятник.

— Как минимизируете падеж?

— Меня интересует не сохранность телят, а отсутствие заболеваемости. Обязательно проводим вакцинации. Если же теленок все-таки умудряется чем-то заболеть, стараемся его выбраковывать. Вылеченная телочка не будет хорошей коровой, а мне нужны только идеальные животные.

— Совместное ведение животноводства и растениеводства не эффективно, на ваш взгляд?

— В России до сих пор бытует мнение, что молочное животноводство — это придаток. Это имеет право на существование, но тогда и не надо ждать от него прибыль. Это способ занять людей, а не заработать деньги. Если же стоит цель зарабатывать и на том, и на этом — я бы очень сомневался. Выращивание зерновых мешает кормозаготовке, она проходит по остаточному принципу в неправильные сроки, и именно это влечет за собой убыточность животноводства. Как к отрасли относиться, так она и будет работать.

— Расскажите, как вы пришли к идее создания собственного перерабатывающего звена?

— Сначала я реализовывал продукцию в розницу местному населению, когда объемы увеличились — перекупщикам. Закупочная цена была, естественно, низкая. Встал вопрос увеличения географии сбыта, я решил сразу начать поставлять продукцию в Москву. Разливали молоко в бутылки, делали сметану и творог. Через какое-то время от сети «Азбука вкуса» поступило предложение поставлять им мою продукцию. Ритейлу нужны большие объемы, а для этого мне требовалось увеличить производство. «Азбука вкуса» предложила себя в качестве соинвестора, и я стал прорабатывать план. В Тульской области взять еще земли не получалось, но от министра сельского хозяйства Калужской области поступило предложение перенести мой бизнес на их землю. За новогодние праздники 2012 года администрация подготовила все необходимые документы, и уже в марте я начал возводить новую ферму и параллельно цех переработки. В сентябре-октябре уже получил первые надои.

— Вы реализуете продукцию только под своим брендом?

— Да, у меня есть собственный бренд «Фермер Саяпин», но большую часть продукции поставляю под брендами супермаркетов. Сейчас в ассортименте — молоко в ПЭТ-бутылках, творог, сметана, ряженка и кефир термостатный. Начинали развивать географию продаж с Москвы, но сейчас поставляем и в соседние города, и в Калужскую область. Ограничение накладывает только срок годности — 72 часа.

— Сложно было развивать сеть продаж? Чувствуется спрос на фермерскую продукцию?

— 90% моего времени уходило на развитие продаж. Ведь бизнес заключается не в том, чтобы произвести продукт, а в его правильной продаже. Спрос на фермерскую продукцию сейчас огромный. Я думал, что мои товары слишком дорогие для Калужской области, но продажи там «выстрелили» лучше, чем в Москве. На рынке много фальсификата, и ниша оказалась почти свободной. Не надо стремиться накормить всю страну. В день я выпускаю 2 тонны продукции, которую покупают примерно 8000 человек. Мне не надо накормить 20 миллионов, мне нужно накормить только их. Остальных пусть кормят другие фермеры.

— Но почему все же часть молока вы сдаете на молокозаводы?

— Рентабельность переработки ниже чем, самой фермы. В некоторые периоды выгоднее продавать сырье молокозаводам. Однако переработка дает в первую очередь стабильность. На рынке сырого молока мы все зависим от торгов. Если 100 из моих 8 000 покупателей в день не пришли, я этого не замечу. Но если один переработчик не купил у меня сырье, это может остановить производство. Переработка — это финансовая устойчивость и независимость.

— Александр, скажите, какие задачи сейчас вы ставите перед собой?

— Точно не планирую расширяться. Та рентабельность, с которой я сейчас работаю, меня устраивает. Поэтому выберу интенсивный путь. Есть много резервов в плане улучшения генетики. Нужно жестче проводить выбраковку, сделать стадо продуктивнее. Но не исключаю, что увеличу поголовье на 100 голов. Сейчас перерабатывающий цех загружен полностью, но нужно обязательно иметь излишек сырья.

http://agrovesti.ru

Loading