Доехав до Крестовского острова, Рогов подозвал извозчика и велел везти себя через Елагин на Каменный остров. Там он знал французский ресторан с садиком, удобно расположенный на самом берегу реки и славившийся своей потрясающей дороговизной. Рогову именно это-то и было нужно, так как высшие цены были в его глазах мерилом и высшего качества.
Жизнь в таких загородных перворазрядных ресторанах начинается поздно, так как обедать приезжают сюда обыкновенно не ранее шести часов вечера. Иногда только, в особенно редких случаях, какая-нибудь компания вздумает тут позавтракать. Когда же приехал туда Рогов, то, кроме нескольких татар-лакеев, его никто не встретил.
— Ну, ребята, — заявил он своим обычно веселым голосом, — накормить меня надо хорошенько. Все чтобы было самого первого разряда: и закуски, и кушанья, и по части иностранных вин.
Один из татар шепнул другому на своем родном языке, чтобы тот живо сбегал за хозяином, а гостя уверил в полнейшей благонадежности заведения.
Рогов стал высматривать себе место в саду и избрал столик по самой средине у берега Невы. Моментально раскинули приделанный над столом огромный механический зонт, образовавший палатку в защиту от солнечного припека, и Рогов снова забалагурил:
— Вот молодцы ребята! Старайтесь, старайтесь! К чему моему личику от загара в изъян приходить? Красным девицам могу разонравиться. Ведь это только в деревнях, коли морда на томпаковый самовар похожа, бабий пол в восторг приходит! А это что же за пиджак к нам плетется, да еще на самом солнышке без шляпы? Должно быть, хозяин?
— Так точно-с, наш хозяин сам за приказаниями спешит.
Горбоносый, с маленькими усиками, худощавый француз обратился сперва к Рогову на своем языке, но тот плохо владел им. Заметив бегающий взгляд француза и некоторое недоверие в его глазах, он поспешил наврать с целью сразу выставить себя в наилучшем виде.
— Я сибиряк! И слышал о вас от разных приятелей лестные отзывы. Вы знаете, что мы там в рудниках загребаем золото лопатами, а потому я за ценою и не стою. Лишь бы — и это главное условие — мне сумели угодить.
Француз во время этой краткой импровизации успел проникнуться чувством глубочайшего уважения и преданности к тороватому гостю. Он придерживался правила: «Платите, и почитать вас будут!»
— Чем могу служить? — спросил он заботливо, любвеобильно улыбаясь.
— Не лучше ли мне положиться на вас, дорогой хозяин? — ответил ему уже совсем доверчиво Рогов. — Я хотел бы только начать скорее с самых лучших закусок.
Француз мигнул старшему из татар, и трое из них кинулись к зданию ресторана.
— Я сделаю все, что в моих силах и способностях! — заявил хозяин и, отвесив почтительный поклон, также удалился.
Вскоре нанесли столько всякого пикантного добра, что на столе уже и места не оставалось. Роман Егорович почувствовал прямо-таки голод. Несколько рюмок разнородных настоек как бы придали ему особенную силу к поглощению вкусных вещей. Но опытный хозяин знал свое дело и понимал, что даже голодному гостю не следует давать наедаться одними закусками.
Ему подали на первое блюдо в продолговатой серебряной мисочке филейчики из рыбы и под винным соусом с шампиньонами и с множеством раковых шеек.
— Ну-ка, попробуем! — торжественно проговорил Роман Егорович и действительно, не перекладывая еще кушанья себе на тарелку, попробовал ложкой прямо из блюда. — Эге! Кажется, невредно. И раковые шейки пущены в изобилии, а это пейзажа не портит.
Между тем по распоряжению хозяина ему откупорили бутылочку удивительного рейнвейна. Однако Рогов, еще не отведав, изобразил гримасу презрения:
— Должно быть, брандахлыст?
— Помилуйте! — стал уверять татарин. — Вино даже очень высокой марки: одним только первоклассным персонам подается, потому что другому подать — он и не поймет хорошенько.
Рогов отпил из высокой бокалообразной рюмки желтовато-дымчатого стекла, потом щелкнул языком, прищурил один глаз и протянул:
— Разлюли-малина! Ну, а что мне на второе?
— Не могу знать-с. Хозяин сам на кухне распоряжается. Да вот уж и несут.
На этот раз подали две серебряные мисочки круглой формы. Едва подняли крышку первой, из нее вырвался приятный аромат, и лицо Рогова отразило наслаждение. Ему подали рагу из диких уток, называемых чирками. Соус был приправлен кореньями и множеством трюфелей. Во второй миске был зеленый горошек, сваренный по-английски.
Явился и сам хозяин, чтобы осведомиться, доволен ли дорогой гость и разрешит ли он подать теперь бутылочку самого выдающегося шато-лафита, так как к этому «сальми» красное вино подходит значительно более белого.
— Я уже сказал, что полагаюсь на вас! — ответил ему на это Рогов. — Пока я вами доволен и не лишаю вас моего доверия.
Хозяин чувствовал себя весьма польщенным. Принесенную бутылку со старым, запачканным и совсем выцветшим ярлыком он стал сам осторожно откупоривать, потом бережно отлил немножко в одну рюмку, которую отставил в сторону, и уже после этого налил гостю другую.
— Попробуйте, пожалуйста! — предложил он.
Роман Егорович отпил половину, никакой одобрительной гримасы на этот раз не сделал, но сказал так, что его слова были дороже всякой похвалы:
— Вот это я понимаю!
Рогов съел порцию чирков до последних остатков, выпивая лафит стакан за стаканом. Он не был пьян, а чувствовал себя удивительно благодушно, и только ему становилось чересчур жарко в двух костюмах, уже вовсе не подходящих к ясной солнечной погоде. Ему показалось, что он до такой степени сыт, что теперь возможно разве только какое-нибудь сладкое прохлаждающее блюдо. Он откинулся к спинке стула, вздохнул и не без комизма сказал татарину:
— Ну, и насытился же я! Винцо это, нечего говорить, прекрасно, но оно горячит. А теперь в самую пору прохладительное, холодненькое! Распорядись-ка, брат, насчет бутылочки шипучки.
— Какую марку предпочитаете? — почтительно осведомился татарин.
— Да как тебе сказать? Всякую случалось пивать. Не люблю я только уж очень сухих… Средней сладости куда, по-моему, лучше.
— Деми-сек, стало быть? — подсказал татарин и тут же решился посоветовать: — «Мум» ноне весьма хорошие господа одобряют. Вино особенное.
— Пивал, брат, пивал сколько раз. Вино благородное. Тащи сюда бутылку «Мума деми-сек».
Но ему несли еще какое-то кушанье, так что он даже было закричал:
— Довольно, больше невмоготу!
Однако это была спаржа, крупная, ровная, красивая и потому уже заманчивая, что воспаленному нёбу так и хотелось чего-либо сочного. Рогов, увидав ее, одобрил и принялся за нее с наслаждением.
Потом явились шампанское и мороженое из ананасов. Шампанское еще более развеселило разбаловавшегося лакомку, так как оно прохлаждало и в то же время наслаждало его своим удивительно приятным вкусом…
