Бросить бизнес, квартиру в столице, чтобы уехать в деревню и начать все с чистого листа? Вероятно, многие скажут, что это блажь несусветная. Но Татьяна и Дмитрий Щеголевы это сделали — уехали из большого города, купили хороший дом на берегу Ислочи, принимают гостей и устраивают им заплывы на байдарках. И самое важное — они абсолютно счастливы здесь. Источник: https://realty.tut.by
Минск — Белокорец
Деревня Белокорец в Налибокской пуще расположилась на двух берегах Ислочи. Люди здесь жили и при царях, и при вождях, поляках, немцах и генсеках. После войны она даже стала центром колхоза, здесь появились библиотека, школа, магазин, сельсовет и лесничество. Но жизнь пошла по стандартному в бывшем Союзе пути: мир колхоза молодежь не привлекал, а красота местных окрестностей — слишком слабый стимул остаться. Теперь в деревне живут одни пенсионеры, всего человек 30.
Минчане Дмитрий и Татьяна живут в Белокорце уже шесть лет. И зимой, и летом. Это единственная семья в деревне, у кого есть малолетний ребенок.
— Некоторые деревенские люди не понимают, почему минчане переезжают в деревню — нам тут что, медом намазано? — говорит Татьяна. — А нам здесь просто хорошо. И нравится заниматься агротуризмом. Моя мама тоже сначала говорила: «Иди, Таня, лучше на завод работать, будет у тебя постоянная зарплата». Теперь понимает, что агроусадьба — это тоже работа и не такая простая, как может сразу показаться.
Владельцы усадьбы говорят, что к ним приезжают в основном белорусы, но бывают и россияне, а один раз даже пожилая пара из Австралии заехала.
— Им уже по 80 лет, он — австралиец, она — литовка, по-русски разговаривает, — рассказывает Дмитрий. — Они всю жизнь работали и накопили достаточно, чтобы полгода по миру путешествовать. Забронировали наш домик на «Букинге». Приехали и как увидели, что жить им в бывшем сарае предлагают, то так расстроились! Говорят, мол, привыкли, чтобы был зал, спальня, больший комфорт. Но у нас в объявлении все честно было написано. В общем, отвезли их в соседнюю усадьбу, в «Налибокские васильки». Там дом побольше, владельцы тоже пожилые люди, и они нашли общий язык.
Погружение в деревню
Бывшие минчане говорят, что местные встретили их тепло — люди здесь приветливые, отзывчивые, гостеприимные.
Advertisements
— Когда мы сюда переехали, Лешке было только полгода, — говорит Татьяна. — У него был очень чуткий сон. Когда катаешь в коляске — спит. Как только остановился — просыпается. Как будто в нем датчик движения встроен. И так по три часа возила его по окрестностям. Вот так идешь мимо дома, а люди выходят, знакомятся, интересуются, кто мы, откуда. И каждый раз чем-то угощают — то салом, то яблоками, ягодами, свежесваренным малиновым вареньем. Теперь я на прогулки всегда беру полные карманы конфет — чтобы «отстреливаться».
Хозяйка усадьбы говорит, что жизнь здесь протекает интересней, чем в городе — тут каждый день какое-то событие.
— По вечерам можно в гости к Юле и Леше съездить, посмотреть что-нибудь на большом экране. В такие дни вся деревня собирается, бабульки подтягиваются, рядом дети в футбол носятся. А еще нам нравится на рынок ездить.
В Воложине каждую неделю в четверг и воскресенье — рыночные дни. Традицию проводить базар два раза в неделю ввел еще граф Тышкевич (правда, ранее это были немного другие дни — вторник и воскресенье). Это было сделано для того, чтобы город развивался и становился столицей торговли.
— Атмосфера этого дня необычна, — говорит Татьяна. — Люди приходят пообщаться и купить вкусняшек. Из окрестных деревень приезжают целые автобусы. Кто-то продает мед со своей пасеки, кто-то овощи и зелень, цветы и рассаду, ковшики и ложки ручной работы. И каждый раз, покупая что-то, тебе вдогонок желают всего наилучшего. Люди все нарядные и открыты к общению.
— Край всегда считался самогонным, а сейчас люди гонят?
— Про это я еще в армии узнал — со мной служили ребята из этих мест, — рассказывает Дмитрий. — Так вот они рассказывали, как здесь было заведено. Самогонный аппарат находился в лесу, он был общий для всей деревни. Был и график — кто и когда там работает. Люди на несколько дней уходили в лес, гнали по 100−200 литров. Вне очереди пропускали семьи, у кого похороны, проводы в армию. Местные говорят, что на окраине Белокорца было целых два самогонных аппарата. Один деревенский, второй — воложинской милиции. Но этот «завод» обнаружили и разобрали. Теперь самогонный аппарат есть только в «Налибокских васильках» и то в качестве музейного экспоната.
Уже не уедут
В Минске у супругов есть квартира, и семья может в любой момент вернуться в город. Однако возвращаться никто не собирается.
— Я люблю свою квартиру, но это все равно четыре стены и потолок, — говорит Татьяна. — Выйти во двор с ребенком и собаками — это целая спецоперация. Тут — дверь открыл и все на свободе — собаки себе, ребенок себе — босой, мурзатый, счастливый. Современных детей нужно обязательно привозить в деревню, на природу, показывать им, что есть другой отдых и другая жизнь.
Татьяна говорит, что сегодня, когда все больше людей работают на «удаленке» и ездить в Минск на работу не нужно, многим идея перебраться в деревню нравится.
— Но останавливают дети — как и где их учить? Мы тоже переживали, где будет учиться наш ребенок, как мы оторвем его от цивилизации. Теперь успокоились. В Воложине, до которого 10 километров, есть две школы, две гимназии. Дети везде учатся, и наш Лешка получит образование. Если возить ребенка в Минск каждый день, то заниматься агротуризмом уже не будет времени. Здесь нужно постоянно находиться, а не метаться между деревней и городом.