Elderly protesters hold pitchforks and spades during rally in front of the city's administration building in Donetsk on November 28, 2011. People protest against increasing communal tariffs in the Ukrainian industrial city. AFP PHOTO/ ALEXANDER KHUDOTEPLY (Photo credit should read Alexander KHUDOTEPLY/AFP/Getty Images)

Моя одноклассница на карантин переселилась с родителями и детьми в деревню. В ФБ написала: «На работе перевели на удаленку с сокращением зарплаты, можно туда уже не возвращаться. Занятия в школе отменили, гречки и муки мы запасли. Будем сидеть  на участке, там и денег меньше уходит…»  Источник: https://www.spb.kp.ru

 

 

Эта идея витает в воздухе, я то и дело слышу разговоры: «Если сократят, поедем, дом там теплый, кур разведем, будем есть домашнюю тушенку», — найти новую работу в пору Второй Великой Депрессии люди не надеются.

Даже психологи пишут, что тяжелее всего заточение переносится на тридцати трех квадратных метрах и легче – в саду, где можно сажать розы…

 

 

Короче, дом – спасение и в эпидемическом, и в продовольственном смысле слова. Многие москвичи, покупавшие участки в соседней Рязанской или Смоленской области, так и думали, что это – приют на всякий пожарный случай. Не на выходные: тратить шесть-восемь часов в день на дорогу все же невозможно, и не на отпуск: в отпуск люди ездят на теплое море, а — если вдруг форс-мажор.

 

 

Форс-мажор произошел, пожарный случай наступил. И вдруг…

 

 

Москвичей встречают в деревнях с вилами

 

 

Пишет журналист RT Алексей Боярский на странице в сети:

«Вести из деревни Тверской области. Пару домов уже давно там купили москвичи. И вот сейчас приехала туда тетка из Москвы. На карантинные каникулы. Багажник на крыше машины забит барахлом. Только начала разгружаться, как собрался местный народ.

 

 

И сообщили тете, чтоб валила назад. Мол, если ты где-то по Италиям болталась, или просто в столице коронавирус подхватила, то до Москвы доехать успеешь — там вылечат. А нам тут обращаться некуда — районная больница в полном бессилии. Так что вали отсюда, не заражай нас.

Тетя села в машину и уехала домой».

 

 

Людям, которые в комментариях принялись ругать женщину за мягкотелость: «Я ни за что бы не уехала. Дом ее собственный! А если местные боятся коронавируса – пусть близко не подходят!», — такие же комментаторы резонно возразили: «Ночью сожгли бы ее, и вс

 

 

И, знаете, мне как-то верится в такой исход. Я только что писала две заметки: в Приморье жители пытались не пустить в село приехавшую на карантин семью, грозили перебить собак. А на Украине вылечившаяся от коронавируса селянка падала перед соседями на колени, просила не сжигать ее вместе с детьми.

 

 

Люди озлоблены, простое появление «скорой» возле подъезда вызывает бурление домового чата с требованием «выселить коронавирусного» или «забить ему дверь» (эту историю рассказал читатель «КП», в итоге человек оказался не болен, он просто прибыл из-за границы и его должны были проверить).

 

 

Москвичи и жители других городов, по которым «пошел» коронавирус, для всей страны теперь — как китайцы в феврале.

 

 

Помните эти шутки?

— Если у тебя азиатский разрез глаз и ты оказался за границей, надо выучить на их языке три фразы: «Я никогда не был в Китае!», — «Куда вы меня тащите, летучие мыши несъедобны!», — и: «Я высморкался тебе в рукав, теперь ты обречен»!

Ха-ха-ха, как смешно.

Ad 3
Advertisements

Вот, теперь и у нас есть возможность почувствовать себя прокаженными.

 

 

Оппозиционный блогер Анастасия Миронова, постоянно живущая в деревне в Ленинградской области, две недели ведет кампанию против дачников из города: призывает не брать их в районные больницы даже с пневмонией (!) и даже в реанимацию. Причина: «Я еду домой. Они едут развлекаться. Привезти к нам инфекцию и уехать».

 

 

«Один зараженный дачник может инфицировать целый поселок. Дачник поедет лечиться в Коммунарку или в Боткинкую больницу, а деревенские останутся болеть в своей глуши», «без детской реанимации», «…в 30-50-80 км от ближайшей больницы с аппаратом ИВЛ».

 

 

Во время выступления губернатора Рязани Николая Любимова по поводу коронавируса часть комментариев к видеотрансляции требовали: «Закройте Рязань! Сейчас вся Москва рванет на дачи в Рязанскую область. Вируса нам привезут»…

 

 

Соответствующая петиция была размещена на Change.org: она требует измерять температуру у въезжающих водителей и разворачивать больных.

 

 

И, наконец, апофеоз.

В Ивановской области не кто-нибудь, а Оперштаб для борьбы с распространением коронавируса запретил селить москвичей в гостиницах (всех, кроме приезжающих в регион в командировку), и пригрозил тем, кто будет сдавать им дома, уголовной ответственностью.

 

 

«Мы понимаем, что сейчас будет еще одна волна приезжих из столицы, которые захотят провести самоизоляции здесь, — сказал глава департамента здравоохранения области Артур Фокин. – Я вам не рекомендую сдавать им жилье. Напоминаю, что действие 236-й статьи УК «Нарушение санитарно-эпидемиологических правил» никто не отменял. Если вы сдадите свой дом человеку, который распространяет инфекцию, проблемы могут быть и у вас».

 

 

Я многое могла бы ответить этим людям, всем, от вышедших с вилами до пишущих указы.

Я бы напомнила: мы, москвичи, не виноваты в том, что в нашу агломерацию втянули 40 миллионов человек, треть страны (оценка Собянина Сергея Семеновича). И мы всегда просили этого не делать, не строить стоэтажные «человейники», не заводить доходы всей страны в одну географическую точку – просто потому, что это делает жизнь некомфортной, полной стрессов, давки, вони. И мы говорили, что скученность чревата эпидемиями. И говорили про техногенные катастрофы (их пока нет), и выплески психической агрессии (их много).

 

 

Я бы объяснила, что мы, москвичи, всегда просили наоборот, рассредоточить город, переселить людей в таунхаусы не выше двух-трех этажей. Что мы протестовали против оптимизации, то есть, сокращения медицины – и у нас, и во всех регионах.

 

 

Но я думаю, что это никому не будет интересно. Мы представляем опасность. Точка.

Раньше нас, москвичей, только не любили – теперь еще боятся.

 

 

Трудно жить, когда на голове – корона.

 

 

Ульяна СКОЙБЕДА.

Loading