Электричество и радио пришли наше в село почти в середине 60-х годов (теперь уже прошлого века). Ну и сами знаете, что освещались избы керосиновыми лампами. Выражение «задуть огонь» всем знакомо — то есть затушить, загасить. Видимо, по аналогии с ним появилось и «вздуть» огонь. Почему не вздуть лампу? Думаю, по тому же нехитрому правилу деревенского словообразования: ведь в окнах были видны огни или наоборот — в деревне ни огонька, про лампы тут и речи нет.Источник: https://shkolazhizni.ru
Короче: когда я на свет появилась, эти слова в деревенском языке уже были давным-давно, и они мне нравились. Посумерничать — не означает просто собраться в сумерки соседям или родственникам. Это как бы даже и не однокоренные слова.
Сумерки стоят ближе к сумраку, темноте и тревожности. Это — конец дня, время, которое бывает каждый день, круглый год. А сумерничание — разговоры по душам, когда все трудовые сезоны закончены, авральные дела переделаны, на душе спокойно.
Подпол полон картофеля и других корнеплодов, по завалинке разложены крупные оранжевые тыквы. Под крышей чердака — огромные подсолнухи с сотами черных семечек, расположенных красивым и загадочным узором — вкусные, сытные, отвлекающие от любого беспокойства. Погреба заставлены кадками с соленьями-квашеньями. На полатях — мешочки с сушеными ягодами и фруктами, с лесными орехами, грибами. На дворе, то есть в сарае, в живых «контейнерах» молоко, сметана, мясо. Всего до нового урожая хватит!
Я помню эти чудесные вечера. Бабушка на втором «этаже» — на печке, дети — на полатях. Внизу на табуретках — мужчины, на топчанчиках — женщины. На полати нам подали чашку с пареной морковкой, взрослые семечки лузгают.
Обсуждаются деревенские новости: у кого когда корова отелится, праздник Покрова скоро — к кому какие гости обещались… Часа через два расходились, так и не зажигая лампу — половина публики уже спала.
Больше всего мы любили вечера, когда уже холода наступали и избы подтапливали маленькими железными печками-буржуйками. Еще днем в топку закладывали дровишки, бумажки для розжига, и с наступлением темноты изба освещалась из раскрытой печки. Буржуйское сооружение представляло собой прямоугольный ящик на ножках, его устанавливали для безопасности на толстый металлический лист. Высокая труба шла сначала вверх до высоты отверстия в русской печке, затем колено трубы поворачивалось в сторону основного дымохода.
Смотреть на огонь — завораживающее зрелище. Но мы ждали, когда печка разогреется и на ней можно печь… теперь это называется чипсы. Те чипсы, которые придумали американцы, — сплошной вред организму. А те, которые мы пекли на буржуйке, были самые полезные и вкусные для нас: без масла, без каких-либо добавок.
Способ приготовления прост. К вечеру печку хорошо протирали влажной тряпкой. Картофель тщательно мыли, чтобы с него не снимать кожуру, иначе он почернеет до выпечки. И когда уже слюнки от ожидания у всех потекут, клубни нарезали примерно в сантиметр толщиной, перемешивали с солью и раскладывали не только по горизонтальной поверхности накалившейся печки, но и на бока ее навешивали. Оставалось уследить момент, чтобы перевернуть пластинки и потом снять готовые. Ах, какая корочка образовывалась на них! Не было такого, чтобы не хотелось съесть!
В топку на угли можно было забросить отваренные заранее картошины. Они подрумянивались, становились вкуснее.
Или еще одно лакомство: на прутики насаживали ломтики черного хлеба, слегка смазанные подсолнечным маслом, и мы сидели на корточках, тянули прутики к огню. Помню курьез. Видимо, я уснула с набитым ртом, а среди ночи завопила: мне кто-то в рот залез, и я это съела!
В меню пекарни-буржуйки был печеный лук — некрупный, чтобы его не разрезать. А еще калили горох. По контуру печки были бортики, и горошины насыпали прямо на поверхность. Тоже отбирали горох помельче, крупный шел на кашу в русской печке. Каленый горох удивительно легко раскусывался, и такой аппетитный хруст стоял в избе!
Я как-то пыталась устроить сумерничание с соседками в деревне. Запротестовали они: дискомфорт без света, включай! Эх, вы…
Автор: Любовь Дубинкина
