У нас в районе — дальнем, сельском, на границе области, далеко от городов — закрылся очередной деревенский магазин. Муниципальная власть в лице главы сельского поселения в тоске обращается к хозяйке магазина в соседнем, густо, по здешним меркам, населенном пункте: «Поезди к ним хоть раз в неделю, нас же жалобами изведут! Будь человеком, пожалей бабулек, им же до райцентра не добраться».  Источник: https://www.gazeta.ru

 

 

Но Лена отказывается, говорит, хватит, поездила, начинала с этого 15 лет назад, когда с автолавкой, то есть просто на собственной машине объезжала деревни, привозила туда простой ассортимент, набирала по мелочи на обзаведение. Теперь у нее построено свое помещение, где есть нормальные прилавки, холодильники, продавщица наемная. Все равно приходится ездить раза два в неделю в дальние деревни с автолавкой. Такой договор с администрацией, социальная помощь бизнеса селу, за это Лене разрешают кое-какие поблажки. Но даже ради хорошего отношения начальства брать еще одну деревню, в другой стороне, она не согласна: бензина не окупишь, тамошние бабки покупают хлеб да сахар, потому магазин у них и закрылся. Невыгодно.

 

 

Деревня без магазина – не такое редкое явление. В большинстве маленьких, на две, три семьи, деревенек, оставшихся от объединенных в колхозную пору больших поселков, магазины позакрывались давным-давно.

 

 

Это были отделения потребкооперации, то есть не государственной, но все же официально одобренной организации, централизованно занимающейся торговлей, закрывшейся с советской властью. Жители привыкли добираться до более крупных населенных пунктов кто на чем. Рейсовые автобусы сейчас перестают ездить, машин не хватает: старые вышли из строя, на новые нет денег.

В период короткого развития частной собственности — в конце 90-х и начале 2000-х годов — магазины на селе стали открывать местные крестьяне. Ютились на террасках, в сарайчиках. Та же Лена, я помню, сняла бывший склад, без окон, с двумя прилавками, между которыми она, крупная красивая женщина с обаятельной улыбкой, металась, обслуживая покупателей.

 

 

Тогда в нашем сравнительно бойком месте было несколько магазинчиков, где-то торговали почти исключительно пивом и водкой из-под полы, где-то хлебом и карамельками. Лена же бралась за все, от муки до стирального порошка, возила продукты из Костромы, из Иванова, выбирала, где получше, а не только подешевле. Когда заработала немного, построила отдельное здание, потом еще и кафе рядом.

 

 

Это были времена, когда казалось, что страна поднимается из нищеты, что туристы будут приезжать, что горячие обеды или пирожки с капустой и яблоками — золотое дно.

 

 

В витрине-холодильнике появились салаты, котлеты, блинчики, местные гурманы обсуждали меню, дачники радовались — можно гостей отправлять обедать к Лене, и посуду мыть не нужно… Сейчас кафе закрыто большую часть времени, а открывается только по особым случаям, когда заказывают банкеты — по поводу юбилея, или выпускного из местного детского сада, или — чаще всего — на поминки.

Проблема в том, что с каждым годом государственные требования к Лениному бизнесу все возрастают. От нее требуют соблюдения множества всякого рода условий и правил — от присоединения к электронной платежной системе до установки аппарата для считывания электронных карт. Все эти нововведения ведут за собой покупку оборудования, наладки его, потребляют электричество и сокращают Ленины доходы.

По выходным Лена сама стоит за прилавком — продавщица отдыхает. А больше одного работника Лена держать не может, отчисления и за одного съедают существенную часть небольшой прибыли.

 

 

Грузить товар приходится самой, муж приезжает помогать, ну иногда можно попросить кого-то из местных пьяниц, за неучтенные наличные.

Таких, как Лена, оборотистых, трудолюбивых, готовых бороться за свое дело, вокруг не так мало, но условия для них слишком сложные.

Вот только недавно по нашему району вышло послабление для труднодоступных районов. В них — о, радость! — можно не пользоваться контрольно-кассовыми аппаратами. Администрация потрудилась и опубликовала перечень деревень, где предприниматели могут обходиться без этой техники. Говоря попросту, на уровне области принято решение о том, какие деревни считать труднодоступными. А мне еще пять лет назад в райцентре говорили, что летом ко мне кадастр делать не приедут, поскольку они посуху пытаются добраться до тех, до кого в иное время доехать нельзя.

Ad 3
Advertisements

Добраться нельзя, а налоги, значит, брать — можно?

 

 

Желание всех посчитать и всем указать, как им жить и что делать, а также собрать с каждого все запланированные в столичных кабинетах налоги приводит к тому, что предприимчивые люди, готовые было заняться здесь каким-то маленьким полезным делом, либо уезжают, либо разоряются. Либо нарушают закон — привычка так обходить неудобные для человека препятствия давно развилась и укоренилась.

 

 

Жизнь проходит в увертывании граждан от контролирующей деятельности муниципальных властей, которые, в сущности, будучи соседями и родственниками граждан, прекрасно знают про всю эту деятельность. Но сами заняты созданием отчетов и протоколов, никак не отражающих то, что происходит вокруг них.

 

 

Помощь мелкому и среднему бизнесу — обязательная строка в любом перечне мероприятий муниципальной власти, во всех отчетах об этом пишут, но вся система управления устроена так, что выгоден только крупный бизнес. Большие компании способны работать с прибылью и платить приличные налоги. А мелкие предприниматели разоряются.

 

 

Та же Лена в прошлом году подписывала обращение владельцев магазинов, проигрывающих в борьбе с сетевыми гигантами, которые вытеснили в небольших городках все маленькие лавочки. «Магниты», «Пятерочки», «Высшие лиги», недавно прорвавшиеся в глубинку, демпингуют, снижают цены, и та маржа, которую они могу себе позволить, разоряет владельцев частных магазинов. А ведь именно они — эти неэффективные собственники — осуществляли важную социальную функцию. Они были рядом, под боком. Они знали каждого. Они отпускали в долг, помогали в трудную минуту. Да и вообще — они были особенными.

 

 

Лена, например, заметив, что ее постоянная покупательница, одиноко живущая бабушка перестала покупать кофе и конфеты, провела целое расследование и выяснила, что родственники бабушки просто отнимают у нее пенсию под разными предлогами. Тогда именно Лена добилась, чтобы часть пенсии переводили к ней в магазин, а она на эти деньги взялась привозить бабушке все, что та любит.

 

 

А не будет Лены и ее магазина — не будет и отношений, не только торговых, но и личных связей между людьми.

 

 

В малонаселенных местностях необходимы, хотя и экономически невыгодны небольшие предприятия: лесопилки на три работника, столярные мастерские или просто мужик с трактором, который и дороги чистит, и огороды пашет, и автомобиль из ямы вытащит, когда надо. Именно они, представители «серой экономики», с которой решено состричь последний подшерсток, составляют суть настоящей, гуманной, человеческой жизни.  И вот все это разнообразное и невстраиваемое в схемы человеческое разнотравье нещадно выпалывают, подчиняют нормативам и правилам, придуманным чиновниками из министерств и научными центрами, которые заняты только вопросами удобства отчетности.

 

 

Власти кажется, что только контролируя каждый чих, она удержит людей от вреда, которых они так и норовят сами себе нанести. Но в реальности чем больше контроля, тем меньше пользы для рядового гражданина.

 

 

Из центра кажется, что выбор стоит так — либо дикий капитализм, либо государственный социализм. Но на самом деле в глуши хорошо видно, что жизнь может быть и самоорганизованной. Что если на людей не давить, то они, в общем, не так плохи, как о них думают.

 

 

Автор: Алена Солнцева.

 

 

Loading