Корреспонденты ТИА вместе с местным активистом Андреем Калашниковым приехали в заброшенную старую деревеньку Ржевского уезда. Когда-то здесь кипела жизнь, была большая ферма, хорошая работа, и душа в душу жили односельчане. Но это было когда-то…. Источник: https://tvernews.ru
А теперь – это заброшенные, покосившиеся деревянные домики с разбитыми окнами и гнилыми дверями, старые деревья и непроходимые заросли. Из постоянных жителей – 60-летняя Татьяна Исембаева, её подопечный – бомж Саша, два коня, коза, овцы, куры, собака и коты.
Кругом — тишина и разруха.
Съёмочную группу встретила Татьяна, она вышла из сарая и направилась к нам — в резиновых сапогах, старой рабочей куртке и вязаной шапке. Женщина обрадовалась и тут же засмущалась, увидев фотоаппарат:
— Здравствуйте, гости! Андрей, после того, как ты у мня побывал, что тут началось – звонки, звонки, люди, родственники запереживали. Говорят мне: «Тебе чё? Там есть нечего? Одеть нечего? На фотографии выглядишь, как чушка! – смеясь, сказала Татьяна. — Вот теперь меня в таком виде фотографировать не надо, я сейчас переоденусь и выйду к вам, — кокетничая, женщина добавила, — знаете, я за зиму поднабрала, такая сладкоежка, остановиться не могу, люблю конфеты!
За пять минут Татьяна принарядилась, надела лучшее, что у неё есть, и вышла к нам в сером пальто и шляпе.
— Когда о вашей проблеме написали, — начал торжественно говорить Андрей Калашников, — многие люди захотели вам помочь, кто чем может, все люди простые!
— Спасибо им большое всем, всем! – обрадовалась Татьяна.
— Здесь 48 500 рублей. Это на то, чтобы коня не продавали, — передавая конверт в руки женщины, сказал Андрей Калашников. — Многие люди с этими словами перечисляли деньги.
— Ну что вы! Конь очень нужен, он 10 лет нам служит. Мы на нём молоко возили в Бахмутово. И сегодня Орлик – большая подмога мне, да и жителям соседних деревень. Он помогает весной огороды пахать.
Орлик – конь красавец. Очень общительный и добрый. Семья Татьяны купила коня в Борихино, у мужика, который работал на пилораме. Есть и второй жилец на конюшне — вороной конь по кличке Наследник – возрастной и спортивный. Он принадлежит очень крупному государственному чиновнику. И Татьяна за дополнительную плату ухаживает и кормит животное. Вот так и живут Орлик и Наследник – два близких товарища.
Если бы не родственники и добрые люди, то женщине пришлось бы продать своего помощника Орлика в счет погашения штрафа 80 тысяч рублей.
— Я и так потеряла многих. Год назад умер мой Димочка, муж. В декабре 2018 года от осложнённого отёла погибла кормилица — корова. Два ветеринара приезжали, спасти не смогли. А тут еще и конь оказался под ударом! А что мне было бы делать?! Таких денег у меня нет, а платить надо. Это была бы крайняя мера и необходимая на тот момент.
Напротив дома – поленница из ольховых дров как молчаливое напоминание о судебном разбирательстве. Это так называемый вещдок, за что судили сына Татьяны. Его наказали за незаконную рубку леса для дров. За это суд и назначил такой штраф.
Женщина рассержена на дачников, которые приезжают в деревню сезонно. Говорит, что это они донесли в полицию из-за злобы, преследуя личные цели. Когда-то дружили, потом стали врагами. Женщина уверена, что поступили они с её семьей несправедливо.
— Когда тут возили серьезные дрова, то никто ничего не слышал и не видел! А тут нашли…Сами же дачники тоже готовят дрова, вот березу всю выпилили на дороге, вот как так можно! Я грибница, часто хожу в лес, там столько делянок, где древесину добывают по-серьёзному. Я об этом и в полиции говорила, но меня как будто не слышали.
Дело завели. А мой сын просто помог мне на зиму дров заготовить, так как дом обогревается лишь от печки. Он напилил деревьев вокруг дома, которые росли тут как сорняк. И всего-то. А полиция приехала, пилу и топор изъяла, объяснение со всех брала. Вот посмотрите — ольха-то не самая лучшая!
Жизнь в деревне, мягко говоря, не мёд. Много забот, дел. Пожилой женщине сложно справляться, да и здоровье плохое. Но ехать к сыновьям в город, во Ржев, не хочет. В Моржово она родилась, выросла, работала, двух сыновей родила, а там – в каменных коробках — ей будет не по себе.
— Подружки в городе есть. К тому же раз в две недели езжу к сыновьям мыться. Наша баня совсем плоха стала, угораем мы там, чуть не окочурились как-то.
Продуктами в городе закупаюсь. Я не унываю! Ну и что, что в деревне! А в городе что? В магазин сходить и дома сидеть, телевизор смотреть. Тут животные, я шевелюсь. Была бы корова… Да здоровье у мня плохое. Бабули у нас по две держали, а им за 70 лет было. Ну, а я с одной не справилась бы что ли?! Да вот супруга не стало, и коровы тоже. Он все по хозяйству делал, я только доила и молоко перерабатывала.
Татьяна негодует: в декабре корову-кормилицу потеряла, а так на ее молоко, творог и сметану был огромный спрос, сельчане обращались и дачники, покупателей было много. И заработок тоже хороший. А теперь она и бомж Саша живут на две маленькие пенсии, да на материальное поощрение за Наследника.
Женщина хоть и жалуется на жизнь, но и плюсы называет. Говорит, что на копейки в деревне прожить легче. Коммуналку платить не надо, только за свет. Заготовки из леса, да своя картошка с морковью и свеклой помогают перезимовать.
— Вот съезжу в город, куплю колбасы, пельменей. Люблю котлеты, делаю их сама из свиного и куриного фарша. Но это так, иногда кушаю. Основная еда другая, более экономная.
— Не скучно вам в деревне жить?
— А че скучно-то, я за бомжом ухаживаю! Ну как бомж, он минимальную пенсию получает, кормлю его. Вот тепло будет, он уйдет. Прижился у нас еще три года назад. К нам его привел ныне покойный муж мой Дима. Курит, правда, вот я за это его ругаю, курева мне в доме не надо совершенно.
До того, как он прижился тут, я ему шесть лет покупала хлеб, батон и сигареты, за этим он к нам приходил раз в два дня. Знаете, я тут посчитала, что за эти года я на него 90 тысяч потратила. Вот теперь свои деньги возвращаю, 8 800 рублей пенсии, которые он получает, себе забираю.
Ест он всё то, что я и себе готовлю, не капризничает. С утра – кашу, очень люблю рисово-пшенную. На обед — супы, борщи, рассольник. В общем, без излишеств. Были времена, когда макаронами с путассу давились. На животных много денег уходит. И мы хотим кушать. Вкусненькое позволяю, но очень редко.
Раньше Саша пил много, из-за чего с головой у него плохо случилось. Когда пил, был самым противным человеком на свете! Потом пить перестал, но он нездоровый всё равно. Боюсь с ним быть. В том году агрессию показал, вот бывают у него такие моменты. Лучше его не трогать. А тут как возьмёт посреди ночи и начнет ржать, вот что у него там в голове? Поселила его на кухне. Тепло будет, уйдет к себе в деревню. Одинокий он, хотя во Ржеве и Твери дети, внуки есть, не нужен он им.
Каждый день Татьяны начинается в 8 утра. Эта роскошь, которую ранее она не могла себе позволить из-за коровы. Просыпается и сразу к животным, кормить, поить, убирать. А потом уже завтракать.
— Я сейчас лентяйка стала, просыпаюсь поздно, поваляюсь в кровати и к животным. Когда корова была, вставала рано, в 6 утра и раньше. После уборки можно и о себе подумать.
Моржово – родина Татьяны. Тут родилась, здесь прошло детство. После школы уехала в Прибалтику, где прожила несколько лет. В родную деревню вернулась в начале 90-х годов.
— Из Прибалтики в родную деревню постоянно моталась, почти каждый месяц, потому что без мамы с ума сходила. Думаю, моя подушка до сих пор мокрая в Эстонии где-то есть, так я плакала! – улыбается женщина. — Если бы в те времена были телефоны, было бы проще. Я за маму сильно переживала, у нее был рак груди, да и потом отец — выпивоха.
Родная деревня с широко распахнутыми объятиями приняла Татьяну. Родные под боком и работа хорошая появилась. На окраине деревни ферму открыли, куда бойкую Таню взяли дояркой.
— Ферма большая была, семь доярок и голов 200 коров. В те времена Моржовская ферма гремела! И зарабатывали прилично. Помню, председатель мне дал тёлку, так я за неё за три месяца рассчиталась!
Вся беда — в пьянстве. В колхозы из городов присылали алкоголиков, там их не брали. Поэтому и работать было не с кем, не на кого положиться. Да и мой Димочка, супруг, мог меня подвести. А что я одна? Начальство увидело, что мне одной трудно, и перевело ферму в Бахмутово. Ну и всё закончилось. Затем я стала ухаживать за соседскими коровами.
А дальше началась долгая и бедная трудовая деятельность на почте. Татьяну позвали работать почтальоном, нужны были деньги, она согласилась. Теперь вспоминает эти годы как не самые лучшие в её и так небогатой жизни.
— 15 лет на почте за гроши работала. 1800 рублей – вот такой последний оклад у меня был. Обслуживала шесть деревень. Дали на почте велосипед. Но был у нас местный алкоголик, он без спроса взял велосипед этот и поехал за вином. Упал и весь его погнул, в общем, сломал. Другого велосипеда мне не дали. Вот и ходила пешком. Хорошо иногда ребята наши местные мне помогали, на машине катали, безотказные были.
Я работала через день – вторник, четверг, субботу, газеты носила да пенсию.
В обиде я на нашу почту. До пенсии доработать не дали, семь лет назад сократили.
Вся жизнь Татьяны – в этой деревне! Женщина оглядывается вокруг, и говорит, что на сердце тяжело от нынешней картины.
— Сколько у нас тут домов – раз и обчёлся! Девять. Нет тут никого, редкие дачники летом приезжают. Дикие звери захаживают. Вот сегодня собака с 3 часов ночи лаяла, никак не угоманивалась. Кто-то приходил, может, лиса. Кабаны осенью весь загон у лошадей перерыли, вспахали. По осени у соседей зайцы капусту съели.
Страшная у нас деревня, серая, убогая, заросшая. Дома брошенные. Деревня за 10 лет вымерла. Страшно, что люди умирают. Мы ж раньше праздники всей деревней отмечали. Всей деревней отправляли человека в последний путь… А сейчас только ветер воет.
Идем с Татьяной по деревне. Женщина всё знает о каждом доме, о его жильцах, рассказывает истории. Честно сказать, ничего хорошего. Одно уныние и безнадёга, печаль и трагедия. Складывается ощущение, что Моржово умирало вместе со своими жильцами.
— Вот этот зеленый дом, в нём жила семья – муж, жена и двое сыновей. Дети трагически погибли в разные годы. Одного в Санкт-Петербурге убили во время ограбления, а второй – богатый такой был. Много стран объездил, и поехал он в Турцию, где его убили. За что, не знаю. Вот теперь пустует, наклонился дом без хозяев.
Знаете, деревня наша была мальчишеской. Дружили все. Ну а потом, кто погиб, кто застрелился, кто повесился, мое поколение ушло. Остались подруги, но они в городе.
Вот и осталась она одна, коренная хранительница почти умершей деревни. Долго ли ей тут быть, женщина не знает. Когда совсем станет невмоготу, уедет к сыновьям.
— Я не суеверная, в домовых и приведений не верю. Но в такую трудную жизнь прибегаю к Богу, вот так и живу…
Автор: Алена Разумихина.
>
