На Среднем Урале открыли производство гранулированного иван-чая. Это событие, возможно, осталось бы незамеченным массовым потребителем. Если бы инновационный цех не располагался в заброшенной деревне, а поручителем по инвесткредиту не выступил монастырь. Источник: https://rg.ru
Чтобы познакомиться с технологией чаеводства, отец Моисей специально ездил в Кению, Индию и Китай.

От Екатеринбурга до деревеньки Костылева пять часов езды. Это вам не коттеджный поселок «все включено» — уральская глубинка во всей красе: покосившиеся деревянные избы, огороды, река да лес. Сотовые телефоны сразу замолкают. Официально здесь 120 жителей, но реально едва ли 60-70 наберется. Ни магазина, ни школы, только маленький детсад.

 

 

Среди всего этого окружения мужской монастырь выглядит как игрушечка: высокие белые стены, аккуратно подстриженные газоны, чистота и порядок. Но полюбоваться на него можно только снаружи: по афонскому уставу женская нога внутрь ступать не должна.

 

Когда нет веры в себя

 

 

— Казалось бы, живи в уединении, молитве, а мы абсурдно поступаем, создаем вокруг себя суету. Однако нельзя быть счастливым, если вокруг люди несчастны, — объясняет настоятель Свято-Косьминской пустыни отец Петр. — Когда мы в 2006 году переехали сюда из Екатеринбурга, испытали шок: почти каждый месяц в окрестностях происходили самоубийства, дома горели. Однажды заполыхала ночью изба, наш брат из кельи увидел и побежал тушить. Прибегает — дом горит, а мужики стоят и смотрят. «Есть кто внутри?» — «А мы не знаем». Вот что такое депрессивный район: люди не верят в себя и не хотят ничего делать. При этом считают, что все им должны. Мы попытались изменить это состояние. Надеюсь, все в прошлом.

 

Начали монахи с социальных акций: каждый месяц проводили праздники для местных ребятишек. Потом создали молодежный клуб, театр, секции бокса и страйкбола. Но вскоре стало ясно: мало организовать детей, надо, чтобы и взрослые не болтались без дела. А с делом в Костылевой было совсем плохо: совхоз развалился, пилорама не работает. Когда в деревне открылось собственное чайное производство, у многих появилась надежда на лучшую жизнь.

 

 

Идею делать чай из кипрея подал иеромонах Иона, в миру повар. Поначалу заготавливали его малыми партиями по 10-20 килограммов, для себя и в дар благодетелям монастыря. Сушили листья прямо на кухне, приобрели для размельчения маленький роллер.

 

 

— Постепенно объемы выросли до 500 кило, а потом приехал один человек и объяснил: если мы хотим на этом еще и заработать, надо создать цех. Помог с постройкой. Благодаря этому в 2013-м удалось поднять выпуск до 3-6 тонн, — вспоминают братья. — В 2018-м вышли уже на промышленные объемы: 30 тонн крупнолистового иван-чая в год. С тем оборудованием, что у нас имелось, это был предел.

 

Короткий сезон

 

 

Сезон сбора кипрея узколистного длится всего два месяца — с середины июня по середину августа. Для этого растения климат Северного Урала подходит как нельзя лучше: нет сильной жары. Сиреневые заросли можно встретить практически везде, особенно на горельниках. Собирай и сдавай: за каждый килограмм, принесенный с полей, получаешь 25 рублей. Сноровистые взрослые собирают по 100 кило в день, подростки — по 50.

 

 

Но важно еще правильно заготовить растительное сырье. Для этого отец Моисей специально ездил в Кению, Индию и Китай, изучал технологию чаеводства.

 

— Производство любого чая похоже, отличие лишь в ферментации. Кроме того, кипрей нельзя культивировать, это дикорос. Лето на лето не приходится по влажности и температуре, поэтому очень сложно добиться однообразия вкуса у урожая разных сезонов. Собирают иван-чай только вручную, одним движением ладони сверху вниз, — рассказывает он.

 

 

На фабрике отец Моисей выполняет своего рода роль куратора. Формально обители нельзя заниматься коммерческой деятельностью, поэтому для реализации и сертификации продукции на одного из монахов пришлось зарегистрировать ИП. Полученные доходы брат-предприниматель жертвует на нужды Свято-Косьминской пустыни.

 

 

Впрочем, игумен Петр несколько раз подчеркивает, что главное в этом проекте — не выручка, а люди, у которых появляется возможность трудоустроиться и развиваться профессионально.

 

Рисковый эксперимент

 

 

Инвестор, который присоединился к проекту в 2017 году, вложил в расширение производства почти 70 миллионов рублей. Новая площадка с автоматизированной линией для выпуска уже не листового, а гранулированного иван-чая располагается в деревне Бурлева.

 

 

Почему именно там? Во-первых, рядом с Бурлевой больше зарослей кипрея, чем в Костылевой. Во-вторых, тут имеются линии электропередачи и связи, а производство достаточно энергоемкое. В-третьих, Бурлева — перекресток трех дорог: и логистику организовать проще, и персонал в радиусе 60 километров найти.

 

 

У монахов свое объяснение тому, что цех построили в населенном пункте, где до недавнего времени была всего одна улица и прописан лишь один человек: это место силы.

 

 

Монастырь и коммерческая фирма в партнерах — довольно странное сочетание. От прямых вопросов, как планируют делить прибыль, стороны уходят. Известно только, что линию индийской сборки приобрел инвестор, он же получил кредит через областной фонд поддержки предпринимательства, а ангар принадлежит монастырю. В будущем планируется зарегистрировать новое юрлицо, где вклад каждой стороны будет учтен.

Ad 3
Advertisements

 

Сегодня на предприятии занято постоянно более 30 человек с учетом склада и офиса в Екатеринбурге. Плюс каждый сезон обещают набирать 500-700 сборщиков. Если управленцы — в основном члены православной общины, «понаехавшие» из разных городов к отцу Петру как духовнику, то рабочие — из окрестных деревень. Обучают их прямо на месте.

 

По словам инвестора Бориса Садчикова, у открывшегося цеха нет аналогов в стране: если крупнолистовой иван-чай производят многие, в том числе в УрФО (в Ревде и Тюмени), то на гранулированном не специализируется никто, хотя он считается более насыщенным по вкусу и выгодным с точки зрения транспортировки. Технические возможности линии в Бурлевой — до 300 тонн готовой продукции в год. Вложения в нее планируется окупить за три года.

 

 

— По сути, мы возрождаем забытые традиции: до революции Россия экспортировала огромное количество «копорского чая». После 1917 года на эти поставки наложили санкции. Советской власти в рамках коллективизации кипрей тоже показался неподходящим продуктом, — рассказывает бизнесмен. — Мешок обычного крупнолистового иван-чая весит 4-5 килограммов, мешок гранулированного — 60. По факту это концентрат и самое удобное сырье для фасовки в двухкамерные пакетики, как обычный черный чай. Для отрасли это серьезные инновации, хотя и риск, конечно.

 

 

Пока предприятие ограничивается оптовыми поставками гранул фасующим компаниям, но в перспективе хочет приобрести оборудование, чтобы самостоятельно упаковывать продукт для розницы. Крупнолистовой чай из глуши уже приобретают региональные торговые сети и магазины экотоваров.

 

Физики в рясах

 

 

Технологию производства иван-чая уральцы разработали совместно с Институтом чая в городе Токлае (Индия). Полный цикл занимает восемь часов.

 

 

Поначалу листы кипрея подвяливают на столах, чтобы удалить из них часть влаги и смягчить. Потом растительное сырье поступает по транспортеру в измельчители, где перетирается до состояния порошка. В барабане эта масса закручивается в шарики.

 

Следующий этап — ферментация: влага и тепло проходят сквозь толщу измельченного чая. В финале он поступает в сушилку: кипящий слой толщиной 30-40 сантиметров продувают горячим воздухом. Файберэкстрактор, или попросту мусоросборщик, извлекает прожилки листа: они имеют белый цвет и портят товарный вид.

 

 

Кстати, индийскую машину пришлось доработать: когда ее привезли в Бурлеву, оказалось, что уже при плюс 15 на улице она не работает — в Индии такого «холода» не бывает. Местные умельцы дооснастили автомат инфракрасными лампами, теперь прожилки прилипают к валам хоть в августе, хоть в ноябре.

 

 

Очищенный чай поступает в просеиватель, где делится на семь фракций. Наиболее крепкая заварка получается из нулевой, но самой ценной считается третья.

 

 

— Вы так хорошо владеете технической терминологией, отец Моисей. Случайно не инженером были в миру? — не выдерживаю я.

— Нет, физиком.

 

 

Вот так густо перемешались в Бурлевой наука и религия, бизнес и социальная миссия. Посмотрим, во что выльется этот эксперимент.

 

 

Текст: Наталия Швабауэр.

Loading