Москвичи Юлия и Владимир Кротовы три года назад поселились в богом и людьми забытой деревне Ажовка Веневского района Тульской области. Она — финансовый директор крупного столичного холдинга, он в недавнем прошлом возглавлял там отдел продаж. Карьера, зарплата — все на высшем уровне. И вдруг они сменили иномарку на трактор, а модные туфли — на резиновые сапоги и начали разводить коров…
Их ферма расположилась на стыке Московской, Тульской и Рязанской областей. Вроде недалеко от столицы, но самая настоящая глубинка. Еще когда договаривались о встрече по телефону, Владимир предупредил: нам придется оставить машину на трассе, а до фермы добираться на тракторе. «По-другому не получится», — резюмировал фермер.
По дороге к месту встречи разговорились с местными жителями. Оказалось, что «городских» в этих местах не так уж и мало, но отношение к ним — как к странным чудакам. «С жиру бесятся», — так объяснил появление москвичей в деревне вовсе не старый мужчина, назвавшийся дедом Михеем. При этом он смачно плюнул в грязь и с такой силой пнул по колесу «Беларуса», что с того посыпались ошметки глинозема. А в глазах у деда Михея явственно читалось, что он, имея работу и квартиру в Москве, ни за какие коврижки не вернулся бы в родную глухомань. Пусть и экологически чистую.
В князи — из грязи
Место, где нам предстояло пересесть на трактор, оказалось на трассе Москва — Тамбов. Если верить картам, это перекресток: отсюда отходит дорога, соединяющая магистрали М-6 и М-4. Но поверить в то, что разбитая грунтовка, начинающаяся за большой лужей возле трассы, — федеральная автодорога, просто невозможно.
— Это реально тормозит развитие: и подвезти корма, если закончились, и приобрести молодняк — большая проблема, — рассуждал тем временем Владимир Кротов. — У нас основная продажа телят идет после октября. А осенью здесь сплошная грязь. Получается, что их и завезти сюда невозможно, и вывезти трудно. Много сложностей и с транспортировкой продукции.
Между тем трактор выехал к более-менее приличной дороге, по которой уверенно двигались большегрузы. Выяснилось: неподалеку большой карьер по добыче песка — настоящая головная боль местных фермеров. Подбираясь к нему, машины едут, как им удобнее. Один из местных фермеров, через владения которого грузовикам оказалось ближе и удобнее всего вывозить песок на трассу, как только с ними не боролся. Даже траншеями поля окапывал — все равно ездят!..
Мяса захотелось
Идея перебраться в деревню из Москвы у четы вполне успешных менеджеров родилась в 2011 году. Началось с того, что они вдруг ощутили ухудшение качества продуктов — и в магазинах, и на рынках. Тему решили изучить. Для начала походили на выставки «Золотая осень». Там познакомились с разными направлениями разведения скота. Провели маркетинговые исследования, и неожиданно для себя обнаружили, что мясное животноводство уже много лет практически не развивается, а в центре России истреблено отличное поголовье, которое создавалось десятилетиями.
— Конечно, мы подошли к этому профессионально, изначально запланировав не приусадебный участок организовать, а открыть свое дело. Просчитали все, написали бизнес-план. Я отдавал себе отчет, сколько потребуется вложений, и не только финансовых, но и физических, моральных. Мы с супругой объездили порядка 20 хозяйств, проехали на машине по России 15 тысяч километров. Катались почти месяц. Посмотрели методики, нашли какие-то плюсы-минусы. Сделали определенную выжимку и начали этим заниматься.
Никакой особой помощи на начало бизнеса у них не было. Единственное, что выделяли фермерам в Тульской области, — субсидию на покупку племенного скота: из бюджета компенсировали порядка 50 рублей за килограмм веса. Потом выяснили, что в других регионах поддержка может быть более существенной. Так, в соседней Калужской области суммы аналогичных компенсаций значительно выше, а еще платят, к примеру, за рождение телят.
— Там в принципе значительно выгоднее заниматься сельским хозяйством. Увы, этот вопрос мы тогда до конца не просчитали, — вспоминает фермер. — Искали определенную площадку, чтобы не обрабатывалась 5-10 лет, а рядом не было никаких вредных производств. Нужны были чистые земли, так как мы занимаемся экологически чистым продуктом.
Встал — и уже на работе
В деревне Ажовка живут в основном старики. Сюда не приезжает даже «скорая» — нет дороги. До ближайшего асфальта — три километра.
— Здесь очень тихо и время течет совсем по-другому. Утром встал — и уже на работе, — говорит Владимир. — Меняется образ жизни — ритм другой. Вечером, как темно станет, посидишь немного в Интернете (он здесь есть, хоть и не очень хороший) — и все. А в Москве в это время только едешь с работы, а еще в магазин зайти надо…
Он вспоминает, как к нему в гости приезжал отец — с кашлем, одышкой, больными ногами… Пожил полгода и уехал новым человеком — с легким дыханием и вполне гнущейся коленкой. Чудо сотворили свежий воздух, здоровая пища, хорошая вода и умеренная физическая нагрузка.
— Еще чувствуешь удовлетворение от труда, результаты которого заметны сразу, вырастил ты теленка или зерно. Да и детей своих видишь! В городе, где до работы добираешься два часа, уезжаешь, когда ребенок еще в кровати, и приезжаешь, когда он уже почти спит. А тут целый день вместе. Им интересно.
К тому же нет особых сложностей с точки зрения бытовых удобств: в доме два санузла, душевая кабина, ванная, горячая вода, газовое отопление. Разве что к грязи надо привыкнуть.
— Приходишь с фермы, не заходя в дом раздеваешься и кидаешь все в стиральную машинку. Но на самом деле ничего экстремального здесь нет, мы к этому и готовились, — рассуждает фермер.
А самым сложным оказалось в первый раз принимать отел. Трудно было также обработать поля с березками, вымахавшими под четыре метра. Наконец, непросто, даже имея определенные деньги, собрать поголовье…
Герефорды, мангалицы и тексели
В своей глухой деревне Кротовы разводят герефордов, которых они предпочли более популярным абердин-ангусам. Скот завозили с племзаводов малыми партиями — по 15-20 голов. Из Америки везти очень дорого — задуманный проект вылился бы в неподъемные деньги.
Всего у Кротовых в собственности 400 гектаров земли, 150 из них — пастбище, огороженное электропастухами. Остальное засевают зерновыми и многолетними травами — все идет на корм скоту.
Экологически чистое мраморное мясо фермеры поставляют в московские рестораны и магазины, специализирующиеся на эко- и биопродуктах. Кроме того, есть свой интернет-магазин, через который продукцию реализуют напрямую любому покупателю. По словам Владимира Кротова, бизнес вполне успешен — все идет строго по плану.
— Будет сбыт, будет сельское хозяйство, — выводит он простую формулу успеха.
В хозяйстве Юлии и Владимира, как выяснилось, есть и свиньи — породы мангалица, из которых делают хамон.
— Мы их используем также для покрытия помеси русской белой и дюрока, — пояснил Владимир. — Поросята получаются очень интересные — с небольшим выходом сала, но растут дольше.
Овечки в этом хозяйстве тоже имеются. Конечно, непростые — французской породы тексель, в мясе которой отсутствует ланолин, придающий ему специфический запах. Их у Кротовых покупают фермеры, разводящие романовских овец: у потомства выход мяса увеличивается в два раза, а плодовитость остается на прежнем уровне.
…Слушаешь Владимира, и ловишь себя на мысли, что деревенская жизнь ничуть не изменила столичного топ-менеджера. Он работает здесь ровно с теми же подходами, что и в офисе: бизнес делает бизнес. И стоит ли удивляться, что животноводство в зоне рискованного земледелия может быть весьма успешным.
https://rg.ru
