Нынешнее законодательство обязывает фермеров 70% своей деятельности посвящать производству сельскохозяйственной продукции. Остальное может занимать «сопутствующая деятельность».
Этот термин привычно трактуют как сбыт или организацию первичной переработки. Можно ли добавить сюда агротуризм? И как его развивать? Ведь специальных законов об агротуризме в России до сих пор нет.
Аграрный туризм имеет большое будущее в нашем крае и вообще в стране. Люди, живущие в городах, стараются при любой возможности вырваться на природу. Поэтому аграрный туризм обязательно будет востребован. В Евросоюзе около 15-20% [прибыли] приносит именно это направление. Рано или поздно и мы к этому придем.
Но мы столкнулись с тем, что в России в законах нет такого понятия. Есть понятия событийного туризма, гастрономического туризма, а вот именно агротуризм – в законодательстве не обозначен. И мы сталкиваемся с вопросом пользования землей. Потому что сразу же возникает вопрос: почему у вас стоят соломенные фигуры, а не колосится пшеница или цветет подсолнечник? …Наши законодатели не успевают за жизнью. В ближайшей перспективе это нужно решать.
Есть обширный круг вопросов, чем мы можем заниматься. Крестьянское хозяйство должно быть сельхозпроизводителем: не менее 70% валового продукта должно быть сельскохозяйственным. Тогда идут субсидии, и хозяйство считается сельхозпроизводителем. Но например, Росреестр говорит, что земли сельхозназначения служат только для производства, хранения и переработки продукции. Но, извините, а где же реализация?
При нынешнем положении дел в сети ритейлеров мы не готовы идти. На рынке царят перекупщики и другие законы – нам разрешением проблем на рынке некогда заниматься. А те люди, которые торгуют на рынках, не занимаются производством. Им тоже некогда – они с утра до вечера на рынках. Нам тогда лучше с поля и торговать.
Мы придумали решение: сделали соломенный парк, здесь же торгуем арбузами нашими. Это сельскохозяйственный торгово-развлекательный комплекс получается.
Мы хотим, чтобы отрасль сельского хозяйства была более рентабельной. Поймите, основной сельхозпроизводитель вкладывает деньги и продает перекупщику по оптовой цене. Вот представьте, цена 10 рублей на овощ. Но в нем рублей 6-7 – это только затраты сельхозпроизводителя. И он, чтобы иметь хотя бы 20% рентабельности, продает перекупщику. А полученные 20% он обратно вложит. То есть маржа очень маленькая для овощевода.
Перекупщик в два раза повышает цену, продавая на рынке. А затраты на торговлю мизерные. Они несравнимы с тем, что овощевод вкладывает в пленку, в семена и все такое. Получается, что в конечном продукте себестоимость, те затраты, которые понес производитель, несоизмерима с тем, что произвела торговля. И основную маржу получает торговля – перекупщик, ритейлер или еще кто-то. Оптовик может за неделю 2-3 раза обернуть деньги. А нам нужен год, чтобы обернуть. Представляете, какая разница?
И не всегда налоговая инспекция у нас следит за перекупщиками. Кто у нас основной плательщик налогов? Это сельхозпроизводители. А те, кто торгует на рынках – они неуловимые, сегодня есть, завтра их нет. А мы все время на месте. Торгуя сами на рынке, мы навлекаем на себя все эти проверки, потому что нас проще поймать.