В Уйском районе разводят легендарных орловских рысаков.
Руководит хозяйством Юрий Крестников. В своё время он спас от уничтожения ипподром в родном селе, сохраняет поголовье рысаков и учит казачьих кадетов. Источник: https://chel.aif.ru
Вставали в 6 часов утра
Корреспондент «АиФ-Челябинск» Эльдар Гизатуллин: — Кого-то очаровали лошади в цирке, другие вдохновлялись историческим картинами. А откуда у вас любовь к лошадям?
Юрий Крестников: — У нас был колхоз «Путь коммунизма», где разводили лошадей. Так мы с друзьями каждое воскресенье на конюшни ходили. В школу нас поднять не могли, а в конюшни мы уже к 6 часам утра являлись! Всё делали, только бы нам дали покататься.
В колхозе разводили племенных лошадей, потом их распределяли по хозяйствам – и для спорта, и для улучшения пород. Сам я, уже будучи совсем взрослым, работал в СПК, пока тот не обанкротился, затем у частника, у которого было поголовье лошадей. Выкупил его и стал фермером.
— Это ведь, наверное, стоило немалых денег?
— Я в своё время победил в конкурсе «Начинающий фермер». Получил грант на разведение российских пород. Больше помогли, конечно, собственные сбережения, но и грант лишним не был. И кредиты брал. Разводить лошадей – это дорогое удовольствие.
— Насколько дорогое?
— В среднем породистый конь стоит 300-350 тысяч рублей. Есть и дороже, разумеется. Качалка, повозка, в которой сидит жокей, обойдется минимум в 100 тысяч рублей, но это бывшая в употреблении, а новая стоит 250 тысяч. Сбрую, тоже не новую, продают за 30 тысяч.
Траты большие, а вот отдача не так велика. Жаль, что мировоззрение людей изменилось. Я развожу орловских рысаков, а это ведь наше национальное достояние. История породы идёт ещё с графа Орлова. Даже ЮНЕСКО это признаёт. В Финляндии соревнования на приз президента разыгрывают для своей породы, а у нас аналогичные состязания для английской верховой! Разве это патриотизм?
Про орловского рысака говорили, что его хоть в подводу, хоть под воеводу. Годится и для работы, и для спорта, парада. К счастью, в самой породе навели порядок, за этим следит Всероссийский НИИ коневодства. Получить паспорт на настоящего рысака непростое дело – учитывается и ДНК, и другие характеристики. Но сейчас хотят распределить данные по региональным базам данных, что очень опасно. Не понимаю, почему у нас всегда так – с легкостью всё уничтожается, а потом спохватываются и говорят – извините, мол, так получилось. И в здравоохранении так было, и в других сферах.
У рысака режим, как у спортсмена
— Правда ли, что вы спасли от уничтожения ипподром в родном селе?
— Верно, так и было. Однажды выяснилось, что никаких документов по ипподрому нет. Стали говорит о том, что его надо разобрать. Я отстоял ипподром, привлёк общественность, оформил землю. Сейчас это единственный ипподром в Челябинской области, где официально проводятся соревнования российских пород, регистрируются их рекорды.
А сейчас на ипподроме проводятся большие праздники – ближайший запланирован на 12 июня, когда у нас не только День России отмечают, но и День Уйского района. Приезжайте на бега – надеемся, что к тому времени уже можно будет проводить массовые мероприятия.
— Вы разводите только лошадей? Или на одном лишь коневодстве не продержаться?
— К сожалению нет. Мы разводим также коров, свиней, овец. Если и продашь лошадь, вся выручка сразу же идёт на покрытие других расходов.
— А как вы относитесь к тому, чтобы разводить коней на мясо?
— Почему бы и нет? Это даже выгоднее, чем сосредоточиться лишь на спортивных породах – спрос на конское мясо сейчас вырос. Пусть немного, но вырос. У меня есть небольшое поголовье. Надо лишь платить пастуху, да выводить на пастбища. Правда, пастбищ в последнее время не хватает – везде частная собственность, колышки вбили.
А вот если речь идёт о рысаке, пастбищем не обойтись – у рысака ведь свой режим, как у спортсмена.
— Может, кумысное производство будет выгодным?
— Я однажды начинал выпускать кумыс, но большого спроса на него нет. Когда-то кумыс закупали туберкулёзные диспансеры, ведь этот напиток очень полезен для лёгких. Но сейчас почему-то не закупают. Даже в Башкирии большого производства настоящего кумыса нет.
«Знаете, как случить кобылу?»
— Что вам, как фермеру, больше всего мешает в работе?
— Бюрократизм, конечно. Постоянно присылают какие-то постановления – это отмените, то введите! Я сегодня должен знать Пенсионный, налоговый кодексы, да ещё и Уголовный, чтобы меня не посадили! А когда я должен работать-то?
Однажды беседовал с чиновниками и спросил их: «А вы знаете, как случить кобылу?». Те в ответ: «Это не наша работа». Так и не моя работа ваши бумажки разбирать!
— Есть ведь целая система грантов и субсидий, которые призваны помочь селянам…
— Гранты и субсидии – это зачастую отчётность, отчётность и ещё раз отчётность. Надо бы все эти процессы упростить – пусть люди, ответственные за сельское хозяйство, не сидят в кабинетах, а побольше ездят, сами проверяют, оформляют, помогают крестьянам.
Проблем хватает. Молоко мы ещё можем кое-как сдать, а вот с мясом беда. Почти у всех кредиты, а субсидии могут получить только те, у кого нет задолженностей. А это очень сложно – не иметь долгов. Если бы у меня не было долгов, мне и субсидия не очень-то и нужна была.
— Фермерство сейчас занимает всё ваше время?
— Нет, я ещё преподаю в казачьем кадетском училище. Я и сам казак. Стараюсь привить ребятам любовь к лошадям. Учу, как с ними обращаться, ухаживать, кормить. Веду уроки верховой езды и не только – также занятия по истории, патриотизму. Три раза в год у нас казачьи сборы. Надеюсь, что все это не пройдет бесследно, появится смена, которая сохранит традиции, наследие – в том числе, орловских рысаков.
Эльдар Гизатуллин.
