Село Куратово раскинулось на десятки километров, состоит из 26 деревень, не считая починков. Сложно сказать, сколько из этих деревень живы. «Если третья часть, то уже хорошо. Да и живет в них по 1-2 человека», — рассказывает папа. Источник: https://www.komi.kp.ru
60-70 лет назад в Кебре (так по-другому именуют село), кипела жизнь, здесь был славный колхоз, зажиточные хозяйства. Отец делился, что в ту пору не принято было запирать двери — можно было зайти к любому в гости, о воровстве даже не помышляли. Спустя пятьдесят лет в некоторых деревнях тоже запросто можно зайти в любую избу. Однако это уже не про гостеприимство, просто деревни эти мертвы.
Папа — краевед. Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
Летом к заброшенным домам не подобраться — колючая малина, борщевик и двухметровые травы, конечно, сделают поездку незабываемой, однако сложной. Тем более, некоторые деревни облюбовали медведи из-за невероятно вкусной дикой ягоды. Поэтому вместе с родителями мы отправились в тур по одиноким деревням в начале мая. Не будем их называть, чтобы не спровоцировать наплыв мародеров.
Врастают в землю тут
Едем вдоль Куратово. Иногда оно радует крепкими домами и уютными дворами. Но стоит проехать километр вглубь, как добротные дома начинают сменять избы с пустыми глазницами. Остановились у телефонной конструкции. В месте, где неподалеку стоит всего один жилой двор, телефон кажется насмешкой государства. Оказалось, что мои выводы скороспелые, в нашей экспедиции я насчитала несколько подобных телефонов в ПОЛНОСТЬЮ заброшенных деревнях. Вопрос «зачем?» завис в воздухе.
Телефонные конструкции как насмешка.
Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
В первой деревне дома образуют четкие улицы, только ни дворов, ни огородов уже нет. Нам остался шелест сухих трав под ногами и врастающие в землю дома. Между некоторыми домами — широкие полянки. Когда-то тут собиралась молодежь по вечерам, гремели игрища.
Заброшенные просторы
Заходим в первый дом с незакрытой дверью, нас встречают горы тряпья и книг на полу. Неуютно. В кладовке — чаны с засохшим как камень сахаром, пустые банки, в которых хранили варенье. На стене висит пыльный календарь, датированный 2009 годом, — как подсказка, когда в последний раз здесь обитали люди. Чувствуется присутствие прошлого — виной старинная фотография, с которой на меня глядят молодой парень и его суженая.
Мои прабабушка и прадедушкаФото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
В другом доме внутри темно и пусто. В углу топчан, накрытый старинным тулупом. В красном углу, где раньше находилась икона, лежит свернутая бумажка. Вдруг это карта клада с золотыми монетами? А нет, вырезка из журнала, повествующая о Белом море.
Вырезка из старой газеты. Кто-то мечтал о Белом море? Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
Незаметно мы подошли к другой деревне. В отличие от предыдущей, составляющий почти ровный геометрический рисунок заброшенных улиц, окунаемся в простор холмов.
Такое чувство, что хозяин заброшенного дома вышел ненадолго. Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
— Твой дедушка рассказывал, как парни с этой деревни вечером шли к реке и встречались с «группировкой» парней с соседнего села (дедушка родом оттуда). Там они дрались «село на село», — говорит папа.
Формальный повод бурных баталий — девушки, а на деле — просто померяться силой. В нынешнем запустении сложно представить крепких парней, которые в соленых от пота рубахах гуляли здесь на солнцепеке 60-70 лет назад.
Месиво книг, одежды — почти в каждом доме. Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
Преодоление одиночества
Некоторые дома красивы невероятно. Кажется, что хозяева покинули их на время, а избы стоят и терпеливо ждут — высокие, ладные. Потрескавшиеся стекла и оседающий фундамент подсказывают: нет, не дождутся. Чьи эти дома? Приезжают ли их навестить?
В следующей деревне мы частично нашли ответы на вопросы. В одном доме из трубы поднимается дым, это разбавляло сталкерскую обстановку. К нашей экспедиции вышла местная жительница Антонина. Она живет в Кебре, но по выходным часто навещает родовой дом своего супруга.
Антонине горько лицезреть умирающую деревню. Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
— Тут было 60 дворов, раньше было многолюдно. А сейчас на лето приезжаю я одна, а проведывают еще двое-трое, поправят что-то, чтобы дом совсем не развалился. Ничего уже не сажаем. Один раз посадили картошку, так ее съели земляные крысы, — рассказывает она.
Фотографии — дух дома
Одинокие избы я не забуду никогда. Некоторые из них пустуют 20-30 лет, но продолжают стоять на пригорке. В одном из домов увидела этажерку с классической литературой и ученическими тетрадями, исписанными неровным детским почерком. Поразила вышивка на этажерке: белоснежная, стежки ровные.
В домах — одиноко. Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
Разглядываю резные комоды, старинные сундуки, склянки с валидолом и жидкостью для уничтожения мебельного жучка, кипы газет 60-х годов, где каждая страница кричит об успехах партии. Самое страшное — фотографии: со снимков глядят пухлые младенцы и бравые военные, молодожены и строгие бабушки. Где все эти люди? Почему не забрали фотографии с собой?
Рожки образца 30-летней давности. Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
Постепенно глаза начинают привыкать в внутреннему убранству изб: обязательно стол у окна и красный угол с иконами — не рукописными, а отпечатанными в типографии. В некоторых домах красный угол занимают не иконы, а старинные фотографии. Например, в одной избе на нас смотрел молодой красноармеец.
Вместо икон — фото предков. Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
Там же запечатлела потрескавшееся зеркало, похожее видела в литературном музее имени Ивана Куратова. От лицезрения старины неуютно — оставленным вещам бы на реставрацию в музей, а не одиночество в мертвых избах.
Похожее зеркало видела в музее…. Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
Забытые дороги детства
В другой избе — от ветра картинно колышутся занавески, а на стенах висят грамоты Сидоровой Анне за активное участие в сельскохозяйственном производстве. Видно, что Анна Ивановна ими гордилась. Дополняют картину открытые сундуки и доисторический порошок «Перлин».
От лицезрения игрушек еще печальнее. Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
В следующем доме — старинные игрушки и евангелие, сложенные в маленький сундучок. В коридоре стоит поленница дров, хозяйка не собиралась покидать этот свет, хотела пережить еще не одну зиму в деревне, которая сейчас мертва. Но время решило иначе. Судя по календарю за 2006 год, дом пустует почти 15 лет.
Заметила, что пустые избы, которые люди покидали организованно и обдуманно, прихватив с собой все вещи, можно по пальцам пересчитать. В основном, в домах нас встречало месиво вещей, тряпок, сундуков, книг. Видно, хозяева покидали мир, а осевшие в других городах потомки забыли дорогу к местам детства. Ну или не забыли.
Беспорядок. Дома умирают постепенно. Фото: Анастасия МАШКАЛЕВА.
— Каждый год на Иванов день (7 июля) сюда приезжают родные тех, кто здесь когда-то жил. Мы встречаемся, общаемся, вспоминаем прошлое. Всего нас 7-8 человек, — подытожила Антонина.
Вопросы без ответов
Мы завершили небольшую экспедицию, вернулись к машине.
С тех пор прошло уже три недели, а я до сих пор продолжаю задавать себе вопросы, на которые нет ответа. Почему деревни пусты? Есть ли малейший шанс их воскресить? Например, построить хорошие дороги к холмам или открыть крепкое хозяйство, куда бы устроилась молодежь. И жили бы семьи в высоких домах, окруженные красотой холмов, слышался бы петушиный крик по утрам и детский смех по вечерам, кряхтение трактора. Сейчас — пустота. Наверно, уже навсегда.
Анастасия МАШКАЛЕВА.
