Мои воспоминания о годах жизни, проведенных в деревне Колодкино Конаковского района Тверской области.
В каждом деревенском хозяйстве содержалось много скота и прочей живности. Обычным явлением для семьи из 4-5 чел. было наличие коровы, овец, поросенка, кур или гусей. Одинокие старушки в силу своего здоровья предпочитали коз, дававших до двух литров целебного молока в сутки. Козья шерсть помогала от радикулита, длинными зимними вечерами из нее вязали варежки и носки. Источник: https://zen.yandex.ru/media/id/5c7acb2a4e3fa000af10e665/zaboi-skota-v-derevne-ubiistvo-ili-norma-5ca10040edeb3100b3ea518c
Глубокой осенью с первыми морозами в деревне начиналась пора забоя откормленного за лето скота- бычков, поросят и овец. Издревле на Руси в деревнях держали и выращивали домашних животных, предназначенных специально для забоя и еды. В деревне это считалось нормой, обусловленной необходимостью прокормить огромную семью.
По сути забой- это один из способов добычи еды (как охота и рыбалка). К ним (в отличие, например, от собаки или кошки) редко привязывались эмоционально, стараясь детям с ранних лет разъяснять их роль и предназначение в домашнем хозяйстве.
Вспоминается, как моя мать объясняла сверхчувствительным малолетним внукам суть этого нелицеприятного явления: «Вы любите суп с мясом, а мясо не растет на дереве, для этого нужно вырастить и забить бычка (вариант- поросенка). А вот коровок трогать нельзя — они дают молоко!».
При этом не припомню случая, чтобы ребенку с его неокрепшей психикой разрешалось присутствовать на процедуре забоя скота. А вот все остальное- обжиг и разделку туши- дети наблюдали с нескрываемым любопытством. Тем более, когда это сопровождается познавательными комментариями резака. Он даже доверял им выполнение посильных вспомогательных операций. Замечу, что мне и брату полученные навыки пригодились в жизни, поскольку после смерти отца эта миссия перешла в наши руки.
Наиболее мастеровитым (а потому востребованным) деревенским резаком слыл мой отец, к которому регулярно обращалось пол-деревни. В ноябре-декабре у него были заняты забоем скота практически все выходные. По устоявшейся традиции, он начинал церемонию забоя со ста граммов, после чего выходил на минутку из-за стола во двор, а возвратившись, просил еще разок наполнить опустошенный до этого стакан. На недоуменный вопрос хозяев: «Васильич, может хватит, тебе еще скотину резать?» бодро отвечал: «Да уже зарезал…» По сложившейся традиции каждый хозяин в знак благодарности преподносил резаку кусок мяса, печени и легкого.
К приезду в деревню на ноябрьские праздники московской родни отец обязательно кого-нибудь резал — овцу или поросенка (даже если это не было продиктовано потребностью семьи). Мать вовсю варила в печке легкое, печенку и жарила котлеты. Мясной запах стоял по всему дому, а после пресной городской пищи деревенские разносолы казались для москвичей верхом блаженства.
Любопытно, что до отца лучшим деревенским резаком считалась приезжая эстонка Эльма. Запомнившаяся местным жителям не только необычным именем и умением резать и разделывать домашнюю скотину, но и мастерской ездой на мопеде.
Помню, когда отца не стало и нам пришлось взять эту функцию на себя (а резали коллективно), на первых порах возникало много ляпов и комичных ситуаций. Был, например, случай, когда пришлось по всей деревне догонять убежавшего из хлева (и, казалось, уже зарезанного нами) поросенка с торчащим в шее ножом…
