Без малого 110 лет стоит в таежной глухомани Заларинского района село Черемшанка. Основанное в числе прочих деревень-одногодков переселенцами западных губерний, сегодня оно переживает далеко не лучшие времена. Нет работы, разъезжается молодежь, в покосившихся избах покорно доживают свой век старики. Однако верится – Черемшанка не повторит судьбу большинства сел, перешедших в разряд обезлюдевших. Ведь те, кто остался в ней жить, изо всех сил пытаются возродить родную деревню.

 

Ошибочка вышла

 

– Приехали, наконец, а то мы уж совсем заждались, все глаза проглядели, – к машине на мороз в одном платьице выскочила сельский руководитель Нина Полийчук. – Поехали быстренько пообедаем, а потом вернемся в администрацию – к двум часам люди званы, не часто нас журналисты из области навещают.

 

Пока мы жадно глотаем деревенские разносолы, Нина Петровна, оказавшаяся неплохим краеведом, рассказывает историю Черемшанки.

 

Основано село было в 1911 году выходцами из Казанской и Уфимской губерний, осевшими в сибирской глуши со времен Столыпинской реформы.

 

Первые группы прибыли поздней осенью, 22 семьи заняли земельные доли на просторных лугах. Возле реки те, кто побогаче, построили себе дома, бедняки выкопали землянки. Но когда наступила весна, стало ясно, что это были не луга, а болота, и дома оказались средь непролазной трясины. Пришлось их переставлять выше, где было суше.

 

Некоторые семьи, увидев, что здесь нельзя заниматься земледелием, переехали в другие деревни, оставшиеся разработали вручную участки посуше. Стали сажать картошку, сеяли коноплю, ячмень, просо. На ручных мельницах мололи зерно, из конопли делали масло. Жили и тем, что выручали с огорода.

 

Благом также было то, что в присаянской тайге росло много черемши (отсюда и название села), водилось всякой дичи, зверья. Стали исследовать тайгу – нашли богатые кедрачи и ягодные россыпи. Кроме земледелия, охоты и рыбалки жители занимались извозом и бортничеством, гнали деготь.

 

Магазина в селе не было, ездили за продуктами в Хор-Тагну, которая находилась в 22 км. Не все семьи успели основательно обосноваться, как началась Первая мировая война. Мужиков забрали на фронт.

 

После войны появились в селе первые русские и украинцы. В 1915–1916 годы в Черемшанке построили мечеть. Сложили ее из круглого леса. Кроме молитв и религиозных обрядов здесь стали учить грамоте на арабской графике. Просуществовала мечеть до 1920 года, потом открыли ликбез. Чтению и письму и детей, и взрослых обучала молодая русская учительница. В школу черемшанцы ходили неохотно – практически никто не знал русского языка.

 

В 30-м году появился в Черемшанке сельсовет, а спустя три года был организован колхоз «Янга юлз», что в переводе с татарского означало «Новый путь». Позже открыли артель «Лесной химик». В эти же годы были построены смолокуренный и скипидаро-очистительный заводы. В артели изготавливали бочки, гнали деготь, смолу, скипидар, работала очистительная установка.

 

Расцвет Черемшанки и окрестных с нею деревень пришелся на время развитого социализма. Кроме лесозаготовительного участка функционировал смолозавод, промкомбинат, коопзверопромхоз, для которого население заготавливало дикоросы, сдавало пушнину.

 

В конце 90-х никакого производства в селе не стало. Немногочисленные счастливчики трудятся в администрации, клубе, школе, отделении связи и ФАПе, остальные живут личным подсобным хозяйством и тем, что добудут в тайге.

 

– Была работа – вот люди и жили, – вздыхает Нина Петровна. – А сегодня во всем поселении зарегистрировано чуть более трех с половиной сотен человек. В Харагуне и Черноречке ни единой души, в Хор-Бутырино – один и с десяток-полтора живут в Новометелкино.

 

«Трамвай» у дома

 

На первый взгляд, село Черемшанка ничем особым не примечательно. Три улицы с переулком, школа, ФАП, клуб, здание администрации да добротные лиственничные избы-пятистенки. Только тайга, прижимающаяся вплотную к крайним проулкам, и высоченный столетний колодец-журавель как-то выделяют деревушку из сотни ей подобных «медвежьих уголков».

 

Но, познакомившись с селом поближе, неожиданно обнаруживаем настоящую диковинку – узкоколейную железную дорогу, что проходит через все село прямиком из тайги. По ней, когда работал ЛЗУ, сначала бегали паровозы, потом – мотовозы с платформами, груженными лесом.

 

Сведя лес на десятки верст вокруг, леспромхоз приказал долго жить, махнув на узкоколейку рукой. А черемшанские мужики, смекнув, быстренько обратили ее для собственной пользы. Понаделали моторных дрезин, и поутру, поставив самоходки на рельсы, отправляются прямиком в лес. Зимой при особой ловкости еще можно туда пробиться на вездеходе или Буране, а летом – и не суйся, завязнешь в первой же бочажине.

 

– Кабы не зима, прокатили бы вас, – обещает сельский руководитель. – На рыбалку ездим, по ягоду, шишку, на покос… Не дай бог, где пожары – грузимся на дрезину и тушить!

 

До обеда, поясняет, катят в один конец, после обеда – в сторону дома. Если попадется встречный «транспорт» – снимай дрезину с рельс и жди, пока встречка проедет. С мотороллера одноцилиндровый двигатель приспособили – четыре-пять человек спокойно могут ехать. Тра-та-та – только треск стоит!

 

Когда ЛЗУ работал, была только одна дрезина у начальника, а сейчас почти в каждом доме. А называют свою технику черемшанцы личным трамваем. Берегут узкоколейку люди как зеницу ока. В два-три года раз сообща ремонтируют, а караулят – неусыпно.

 

В последнее время развелось немало охотников поживиться черным металлом. Буквально за месяц до нашего приезда, рассказала глава, двоих таких лихоимцев поймали за руку буквально в последнюю минуту. За ночь они разобрали 90 м рельс, погрузили в машину, а вот тронуться не успели – проезжающий мимо парнишка случайно заметил и поднял в деревне крик. Хорошо, полиция успела приехать, иначе возмущенные мужики могли бы и порешить воров прямо на месте!

 

В прошлом году, припоминает Нина Полийчук, на этом транспорте прокатились французы. Говорит, пришли в полный восторг, а заодно попросили организовать туристический маршрут. Приехали иностранные гости в соседнюю Хор-Тагну, которую выбрали на конкурсе «Самая красивая деревня».

 

– Почему Хор-Тагну-то определили? – возмущается Нина Петровна. – Там и связь есть, и она никакая не красивая! А у нас приезжаешь – сразу все красиво! И тайга, и горы, и река. Летом бы приехали – просто восторгнулись: у каждого в палисаднике сирень, черемуха, идешь – душа радуется! Да и таких «трамваев» больше ни у кого не встретишь!

Ad 3
Advertisements

 

Планы для жизни

 

Галопом пробежав по деревне, побывали в школе, клубе и ФАПе, посмотрели детскую игровую площадку, построенную по гранту программы «Устойчивое развитие сельских территорий», похвалили дороги, отгрейдировать которые помог областной Дорожный фонд, костюмы для творческих коллективов и новое убранство для сцены, тоже полученные по грантам.

 

Новый ФАП в Черемшанке, поясняет Нина Полийчук, обещали построить еще в прошлом году. Администрация загодя и площадку подготовила-расчистила, но что-то не срослось. Нынче – опять тишина.

 

Пожаловалась: нужен селу детский сад – дошколят в деревне с десятка три наберется, и новый школьный спортзал – старый в виду аварийного состояния стоит под замком уже четверть века.

 

Еще в числе первоочередных проблем назвала отсутствие сотовой связи: «восемь лет главой работаю, везде всем бью-бью, до Путина уже дошла, а связи все нет!» Нынче, говорит, только провели в селе кабельное телевидение, да и то пока не запустили. Но главное – настоятельно попросила написать о проекте, который администрация подготовила еще год назад. Суть его — в получении гранта для создания цеха по сбору и переработке дикоросов.

 

Разместить производство администрация планирует на окраине села – там, где на площадке в пять гектаров раньше располагались цеха лесозаготовительного участка. Подремонтировать здания, закупить оборудование и станки – и готово. А производить в них хотят соленые грибы и черемшу, кедровое и пихтовое масло, варенье и травяные сиропы – тайга в округе богатейшая!

 

Деньги по гранту Нине Петровне обещали выделить еще прошлым летом. И дали – «целых 300 тысяч». От такой суммы сельский руководитель отказалась:

 

– На что они нам? На них ни одного станка не купишь. Мы-то расписали проект на 12 миллионов, а нам сказали – слишком много просим! Нынче опять документы подавать будем, авось пройдем.

 

Будет работа, уверена глава, и люди в село опять потянутся, и школа пополнится. Еще, делится мечтами, вполне можно было бы в Черемшанке оздоровительный комплекс открыть для больных ребятишек. Воздух-то в селе какой – живица, хоть вместо чая его пей!

 

Общественность – сила

 

С мнением своего начальства полностью согласны и жители, терпеливо дожидающие нас в администрации для серьезного разговора.

 

– Нам бы связь, чтобы с детьми по компьютеру общаться и какую-нито работу, –единодушно высказываются они.

– Так, может, закрыть село, и вся недолга, – опрометчиво советуем мы людям. – Живете, как при царе горохе: школа на ладан дышит, садика – нет, работы – тоже, без телефонов сидите…

– Ты, девка, не сдурела ли часом? – поднимается в ответ крик. – Да мы сами никуда не поедем! Любого спроси: закрыть Черемшанку? Сразу на смех поднимут – кто тебя где ждет? Хоть в Заларях, хоть в Иркутске. Здесь-то мы свободные: чистым воздухом дышим, за грибами-ягодами бегаем, по шишку. Такие массивы кедрача только у нас и еще на Байкале. Нам бы только тайгу сохранить. В последнее время кедр шелкопряд пожирает. Сигналили-сигналили – толку нет.

 

Не стоит думать, будто черемшанцы просто сидят и ждут, когда им кто-нибудь поможет. Что могут – латают-ремонтируют сами. А еще для решения самых необходимых проблем они создали в селе ТОС – территориальное общественное самоуправление.

 

– Началась работа общественников с обустройства детской площадки, – рассказала об инициативе людей председатель организации Мавлия Родионова. – Везде есть, а у нас нет. Присмотрели участок, на котором раньше был магазин, разобрали-расчистили хлам, загородили, а потом выиграли грант и установили качели-карусели.

 

Дальше-больше: стали организовывать новогодние праздники и утренники ко Дню защиты детей совместно с «культурой», проводить субботники, а еще придумали собирать деньги, чтобы помогать людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Случились, допустим, у кого похороны – на тебе – и на гроб, и на поминки хватит. Сегодня ты соседу помог, завтра он тебе. Жизнь-то, как известно, круглая.

 

Охотно принимают черемшанцы в свои семьи и осиротевших ребятишек.

Семеро приемных детей взяли в свою семью Андрей и Наталья Грачевы. Андрей Николаевич – фельдшер в местном ФАПе, рассказал, что своих ребятишек у них с женой не случилось, вот и стали брать себе приемышей. Первый ребенок появился у них десять лет назад. Жена сильно болела, чтобы убрать у нее мрачные мысли, они и решились на такой шаг. Вскоре к Людмиле добавился Володя, за ним Мария, еще одна Люда, Иннокентий, Галина и Кристина. Трое старших сегодня живут самостоятельно. Людмила оканчивает Черемховский медтехникум – решила пойти по папиным стопам, Володя работает в Иркутске, а Маша нынче стала студенткой института машиностроения в НИИТУ. Четверо пока при родителях – школьники. В ребятишках души не чают не только приемные мама и папа, но и бабушка – Натальина мать Гельсем Рогалева.

 

– Они такие хорошие, все наши родные, – расхваливает ребятню Гельсем Нурдавлятовна. – Всё умеют и ко мне хорошо относятся: помогают, ночуют у меня. Не знаю, кто говорит, что ребятишек из-за денег берут. Их денег ни на что не хватает. У нас на них уходят и зарплата родителей, и моя пенсия. Хочется, чтобы они выглядели по-человечески, вот и тянемся.

 

– Ну что, окончите школу и в город упорхнете? – интересуемся у облепивших старушку детей.

– Не-е-е, – вразнобой тянут они. – И Люда после техникума хочет обратно вернуться, и Маша обещает. Здесь нам хорошо, здесь нас любят.

http://www.ogirk.ru

 

Loading