…— Жорж, — сказал, обращаясь к слуге Егору, один из гостей, господин уже не первой молодости, в черном парике, черных, по-видимому крашеных усах и таких же бакенбардах. — Жорж, позови сюда Фурно!

 

 

Минуту спустя явился хозяин ресторана, француз в черном фраке и белом галстуке: аппетитная наружность его шла как нельзя более к содержателю трактира; лицо его, пухлое, как дутый малиновый пирог, и очевидно созданное для веселости, приняло, однако ж, задумчивое, нахмуренное выражение, как только увидел он трех собеседников. Он отвесил такой сухой поклон, какого не отвешивал еще ни один смертный.

 

 

— Bonjour, mon cher Fourneau! {Здравствуйте, мой дорогой Фурно! (ред.).} — необычайно весело и приятно воскликнул господин в черном парике.—Voyons, {Посмотрим (ред.).} что дадите вы нам нынче хорошенького?.. Quelque chose de fin… hein? {Что-нибудь изысканное, э? (ред.).} Что у вас есть… Постойте, дайте-ка карту… Voyons: potage aux quenelles à la Mênêhoult… {Суп с фрикадельками а ла Менегу (ред.).} Что ж, недурно… а? Как вы думаете, господа, а? Ведь недурно? Следовательно: potage à la Mênêhoult, идет! èa va, hein! {Идет, а! (ред.).} Смотрите только, mon cher Fourneau, сами наблюдайте! Последний раз как будто le fumet… {Аппетитный запах (ред.).} ну, словом, вы меня понимаете. Есть ли у вас добрый кусок филе?..

— Oui… {Да (ред.).} — отвечал как-то принужденно Фурно.

— Хорошо: так сделайте же нам une bonne culotte de boeuf à la duc d’Enghien…, {Филе а ла герцог Энгиенский (ред.).} a впрочем, постойте, можно и à l’estouffade… {Тушеное мясо (ред.).} велите только хорошо обложить зеленью… вареной попросту, в воде… Ну, а какую подливку?.. Что ж вы, господа?.. Voyons, un petit effortl.. {Ну же, маленькое усилие! (ред.).} Да, соус… ну хоть aigrelette à la bourgeoise, {Кисленький по-мещански (ред.).} a впрочем, как знаете; можно, пожалуй, une petite piquante au grand Condê… {Остренький а ла великий Конде (ред.).} Артишоки есть?

— Oui… — кивнул, нахмуривая брови и вздыхая, Фурно, лицо которого все сильнее и сильнее изображало тоскливое беспокойство.

— Так entrêe {Первое блюдо (ред.).} сделайте из артишок, знаете, как я люблю,— à la bêrigoule, {А ла беригуль (ред.).} с соусом à la Soubise… {Субиз (ред.).}

 

 

— После артишоков, — продолжал между тем крашеный господин, поглядывая в карту и задумчиво почесывая переносицу, — дайте нам une bonne poularde en timballe… {Хорошую пулярку, запеченную в тесте (ред.).} пирожное macêdoine aux fruit… {Маседуан (смесь) из фруктов (ред.).} к водке — canapê. {Бутерброд (ред.).}

 

 

 

— Вино, mon cher Fourneau, — продолжил крашеный господин, — дайте нам следующее: три бутылки лафиту… знаете, того, что я обыкновенно беру…

Ad 3
Advertisements

— A huit roubles? {По восемь рублей (ред.).} — с испугом произнес Фурно.

— Да, — беспечно отвечал крашеный господин, — потом бутылку хересу… и приготовьте шампанского, только frappê. {Замороженного (ред.).} Все запишете на мой счет!.. — заключил он как бы мимоходом и тотчас же обратился к собеседникам…

 

 

 Фурно, войдя в буфет, упал в кресло подле жены и отчаянно схватил себя обеими руками за волосы. Жена старалась всеми мерами успокоить мужа, а тот, в ответ на ее ласки, схватывал себя за волосы и восклицал на чистейшем парижском наречии: «Счет! Вечно счет! И никогда ни гроша денег!.. Они решительно хотят моего разорения, sapristi!..» {Чорт возьми (ред.).}

 

 

— Заметил ли ты, как будто Фурно сегодня не в духе! — сказал один из собеседников, обращаясь с улыбкою к господину в крашеных бакенах.

— Очень натурально, — заметил, смеясь, другой собеседник, — как ты хочешь, чтоб он был в духе, когда под самым его носом расположился новый ресторан! Каждый день Фурно видит из своих окон, как Жамбон отнимает у него посетителей!..

— Отчасти правда, — возразил джентльмен с крашеными бакенами, — но главная причина совсем не в том; я сегодня завтракал здесь, и Фурно рассказал мне свое горе: его огорчает Пейпусов, — примолвил он, посмеиваясь.

— Каким образом?

— А таким образом, что Пейпусов ходил к Фурно два года сряду, задолжал ему две тысячи — вдруг исчез — и оказалось, что он обедает теперь каждый день у Жамбона…

— Может ли быть?.. Ха-ха, бедный Фурно! Ха-ха-ха!.. — разразились два собеседника.

— Что ж тут удивительного? — спокойно проговорил крашеный господин, который имел полное право не удивляться поступку Пейпусова по двум причинам: во-первых, потому, что истинный джентльмен ничему не должен удивляться, это необходимый закон du comme il faut; во-вторых, потому, что, сколько известно, крашеный господин находился к Жамбону в таких же точно отношениях, как Пейпусов к Фурно…

Loading