Если лететь в Варну из Москвы, то самолет заходит на посадку над северным берегом Варненского озера. Снижается над небольшим селом, на которое пассажиры не обращают никакого внимания. Вряд ли кто-то знает, что под этими черепичными крышами уже более ста лет живут русские казаки. Источник: https://rusmir.media

Первые казаки облюбовали берег озера в 1905 году. Матвей Русов с женой и тремя детьми ушел из поселения липовáн (дунаки́, фили́пповцы; старообрядцы, бежавшие в XVIII веке в Молдавское княжество на Дунай. — Прим. авт.) в Румынии, чтобы избежать воинской повинности.

 

 

Направлялась семья Русовых в село казаков-некрасовцев на озере Майнос в Турции, на родину Татьяны — жены Матвея. И тут казаку приглянулось богатое рыбой Варненского озеро. Семья решила остановиться здесь. Болгарский царь Фердинанд I, благосклонно относившийся к русским, позволил переселенцам занять берег озера.

 

 

Вскоре к Русовым присоединились другие казацкие семьи из Румынии. В 1908 году поселение было официально признано и получило название «Казашка-махала», то есть «Казацкая местность». Казаки занимались рыболовством, село росло, в новое поселение перебрались некоторые некрасовцы из Турции.

 

 

Долгое время казаки жили довольно обособленной жизнью: инородцев и иноверцев в селе не было, смешанные браки не допускались, главой общины был атаман. После окончания Второй мировой войны население села составляло около 600 человек. Годом позже число казаков сократилось вдвое — примерно половина общины по приглашению советских властей переехала в СССР. Опустевшие дома заняли болгары, появились смешанные браки, началась естественная ассимиляция. В 1952 году село официально получило название «Казашко», то есть «Казацкое».

 

Фото автора.

Русский казацкий «остров» в 8 километрах от Варны.

КОНИ И БОКЛУЦИ

Первые казаки ходили в Варну морем. Потом долгие годы основным транспортом стал поезд: железная дорога проходит прямо по северной границе Казашко. Старые бело-красные вагоны и теперь изредка проносятся мимо села, но местных жителей в них уже не встретишь — все пользуются машинами или автобусом.

 

 

Железнодорожный переезд — словно ворота в Казашко. Здесь же установлен плакат с информацией об истории села и деревянный православный крест со стихами о старой вере, «уходе за кордон», тоске по родине…

 

За переездом — на первый взгляд обычное тихое болгарское село: добротные современные дома, чистые улицы, ровный асфальт, цветы, виноградники, высокие поленницы дров. Изредка попадаются маленькие покосившиеся хаты под старой черепицей с навесами — явно из южнорусского быта. А еще на воротах и столбах встречаются некрологи — памятные листы с фотографией недавно умерших жителей — или «Възпоминания» по случаю годовщины смерти. Такие листы в Болгарии принято расклеивать всюду в деревнях и городах. Здесь бросалось в глаза, что почти все имена и фамилии в некрологах русские…

 

 

На пути к берегу озера заметили табличку, на которой было выведено белой краской: «Не пипай конете!» Кажется, и без перевода понятно — что-то подсказывало, что «пипать» значит «щупать», «трогать». Никаких коней, правда, видно не было, зато неподалеку обнаружилась еще одна рукописная табличка: «Не хвърляй боклуци по земята!» Тоже понять можно, особенно если знать, что «боклу́ци» в болгарском языке — это всякая дребедень, мелкий мусор. Объявление соседствовало не с боклуцами, а с идеально ровным кругом, вытоптанным в траве. Подумалось: какая-то связь с конями тут есть…

 

Фото автора.

На берегу озера возвышался большой металлический крест. Надпись под ним сообщала, что это «дарение» от Владимира Корнеева, установленное в честь 100-летия основания села в 2005 году. Здесь когда-то стояли старые хаты казаков и церковь. Теперь — только рыбацкие угодья: лодки, причалы, деревянные пирсы, сетки на земле и в воде у берега.

 

Фото автора.

Обстановка народного читалища. В последние годы казаки пели песни под аккордеон.

ЧИТАЛИЩЕ НАРОДНОЕ

По улице Казашка, то есть Казацкой, мы дошли до центра села. Здесь — сосредоточение общественной жизни: церковь, кметство (или «мэрия», как переводят местные на русский язык), «Народно Читалище» (само собой, библиотека), почтовый ящик для писем, спортивные и детские площадки. Удивительный объект находится рядом с кметством — своеобразная читальня-беседка, где имеется шкаф с книгами. Круглые сутки читай в свое удовольствие на свежем воздухе. Книги в основном на болгарском языке, но и русскоязычные издания присутствуют.

 

 

Новое здание в античном стиле мы сначала приняли за музей: во дворе стояло множество экспонатов, похожих на каменные гробницы. Однако, как объяснила сотрудница кметства Наталья Ивлиева, это не гробы, а старые поилки для скота.

 

Фото автора.

Наталья Ивлиева была в России в 2007 году — ездила на Всемирный съезд старообрядцев.

Наталья — чистокровная казачка, таких в селе осталось около 50 человек. Еще около сотни жителей — потомки смешанных браков казаков с болгарами. Родилась Наталья в 1955 году. Ее дед, Герасим Ивлиев, был одним из первых поселенцев Казашко, куда он перебрался из Румынии. Наталья говорит, что о старом мире казаков мало что знает, она выросла среди болгар, в школу болгарскую ходила, потом работать в город уехала.

 

 

Книг в читалище оказалось немного. Большая часть здания отведена под зрительный зал и сцену. Оказывается, внутренний болгарско-русский переводчик подвел: «читалище» — это не библиотека, а «дом культуры». Хотя буквальный перевод — «помещение, где читают». Видимо, изначально имелись в виду общественные чтения, лекции и конференции. Библиотека, кстати, здесь тоже есть, в ней насчитывается более 10 тысяч томов.

 

 

Читалище украшают предметы казачьего быта. К примеру, Наталья показала деревянный челнок, с помощью которого ее мама плела рыбацкие сети. На стенах — фотолетопись села. И почти на всех снимках — родня Натальи: дед Герасим со старшими внуками, дядя Ксенофон ставит сетку на озере, старая хата деда Кондрата, дядька Илья на лошади…

 

 

Коней, кстати, в селе осталось всего «троечка», как выражается Наталья. Единственный коневод живет как раз там, где мы заметили рукописные таблички. Увлекается он иппотерапией, а круг в траве вытоптала лошадь во время сеансов с детьми.

 

Фото автора.

ЦЕРКОВНЫЙ ВОПРОС

Церковь окружена роскошным садом. Яблони, айва, хинап (или финап, зизифус — китайский финик. — Прим. ред.) усыпаны плодами.

 

 

Церковная жизнь в Казашко в XXI веке бурлит. Местные староверы всегда были беспоповцами, служили мирянским чином, некоторые функции священника выполнял дьяк. Последний из них, дьяк Кузьма, на старости лет прославился строгостью и приверженностью беспоповству.

 

 

Однако в ходе опроса большинство казаков выразили желание перейти в поповское согласие. Написали в Москву предстоятелю Русской древлеправославной церкви «патриарху» Александру (РПЦ не признает такую иерархию, именуя Александра архиепископом. — Прим. авт.) с просьбой принять приход в свою юрисдикцию.

 

 

«Патриарх» приехал и предложил рукоположить дьяка Кузьму. Тот сначала согласился, а затем наотрез отказался. Противостояние дьяка и его сторонников, с одной стороны, и желающих стать поповцами — с другой, достигло такой степени, что кмет села Гергана Петкова изъяла ключи от церкви — до мирного разрешения конфликта. Большинство стояло за поповство, и сторонникам дьяка пришлось отступить. Но по селу поползли слухи: «московские попы старинные образа из церкви вывезут». А иконы в храме семейные — принадлежащие тем или иным родам. Хозяева начали свои иконы из храма забирать. Ситуация усугубилась тем, что церковь разваливалась на глазах. Построенная в 1933 году, она уже давно пришла в аварийное состояние. Усилиями кмета села и российского генконсула в Варне, сумевших привлечь благотворителей, церковь отреставрировали. В 2007 году реставрация была завершена, храм освятили.

 

Фото предоставлено автором.

Один из первых поселенцев села, Герасим Ивлиев, с внуками.

Мы вошли в храм во время всенощной. Службу читала «тетка Хеврония», прихожанка была только одна — «тетка Агрипена».

 

 

Убранство церкви напоминает храм некрасовцев в поселке Новокумский: отдельные места для мужчин и женщин с отдельными входами с улицы, иконы без окладов стоят на перегородках, яркие хоругви, подрушники для поклонов… Только старинных икон немного. В селе живет художник-иконописец Василий Пахомов, который пишет иконы на липовых досках по всем старообрядческим канонам.

 

 

Хеврония была в традиционном наряде — сарафане, подпоясанном домотканым поясом с крестами. Собственно, только в церковь казаки и ходят в старой одежде. Мужчины надевают длинные рубахи, а также «поддевки» — узкие черные платья с косым воротом, характерные для староверов Румынии. Бороды теперь не в ходу. «Так, двоечка мужиков с бородами ходят, — объясняет Хеврония, — всё молодые. Больше немá… Сегодня Успение Богородичное, завтра — Нерукотворе́нный Образ. Попа нет, и людей в церкви нет. Да и с попом на праздник какой великий много не приходят. На Пасху так еще церква кабы набьется, а как «Христос Воскресе» запоют, уж расходятся. Глядишь, через полчаса нас двоечка-троечка осталось…».

 

Фото автора.

Церковь освящена в честь праздника Покрова Пресвятой Богородицы — тоже очень русская традиция.

КОГДА ОЗЕРО БЫЛО БОГАТО

Хеврония и Агриппина живут в ближайших с церковью домах. На столбе рядом с домом Агриппины некролог: годовщина смерти Исакия Парфиновича Илиева, умершего в 2013 году в возрасте 78 лет. Это муж Агриппины и местная знаменитость — веселый, общительный, много повидавший на своем веку казак. К нему Гергана направляла журналистов, желающих поговорить со старым казаком — другие старожилы с прессой, как правило, не общаются.

 

 

Двор дома Агриппины Илиевой укрывает виноградник. Сверху вместе с кистями винограда свешиваются разнокалиберные тыквы. По двору бегает правнучка Ясмин. Арабское имя у девочки неспроста — внучка Агриппины вышла замуж за марокканца, прибывшего из Англии.

Ad 3
Advertisements

 

 

Агриппина родилась в 1938 году, и Наталья ей «сестра прирожденная», то есть у них один отец, но разные матери. Из раннего детства Агриппина вспоминает приход советских солдат в село осенью 1944 года — Болгария к тому времени уже превратилась из союзника Германии в противника.

 

 

«Мы с матерью и еще двоечка детей сами были, отца мобилизовали, — рассказывает Агриппина. — По-всякому бывало. Приходили русские, мать напу́живали, искали женщину какую погулять. Помню, стреляли по нашей хате. Другим русским помогали, бани топили, стирали тряпье. Бани тогда по-черному топили: камни загревали, пар выходил, вениками дубовыми парили. У всех такие бани были, теперь уж нема… А хата самая старая кабы вон у Хевронии — с кирпича земля́нного (из ракушечника. — Прим. авт.). А то еще хаты камышовые были, маленькие — две комнатки, посерёд коридор. Камыш, солому мешали с болотом (с глиной, илом. — Прим. авт.), стены ставили, гладили досточками, чтоб ровней было».

 

Фото автора.

Казаки занимаются иппотерапией уже несколько лет, прошли обучение и устраивают сеансы для детей из Варны.
Фото автора.
Агриппина однажды ездила с мужем на корабле в Мурманск — это было ее первое знакомство с Россией, занесенной снегами.

Отец Агриппины Яков был рыбаком. В устье реки Камчии, впадающей в Черное море, ловил «вентерами», на озере и в море — на «крючки». Последняя снасть представляла собой веревку более километра длиной, на которой через каждые полметра привязывался крючок с наживкой.

 

 

«Меня отец с собой на лодке рыбалить брал, — вспоминает Агриппина, — и рыбку кусочками я на крючки насаживала. Потом уж сетками стали ловить, сетки плести. Озеро тогда богато было: кайя́ти, калка́нчик, кефал, паламут, скумбри́я; чепу́рку на время ловили. Теперь нема надёжи на рыбальство. Если кто и ловит, то и работает в городе — озеро бедно стало…

 

 

В 1946 году две тетки — мамины сестры — семьями уехали в Жданов (ныне Мариуполь. — Прим. авт.). Я к ним ездила в 1990 году повидаться. А другая тетка, отцова сестра, разделилась с мужем. Муж собрался в Союз, она ж не схотела ехать — отец и мать ее не пущали. Пришла с мужем проститься на гáре («гара» на болгарском языке «вокзал». — Прим. авт.), сына принесла. Он взял детёнка кабы поцеловать, да с собой забрал. Поезд пошел. Думал, жена в вагон к нему прыгнет. Так тетка осталась без ребенка, горе-то у нее было… Повидала она сына спустя годков пятьдесят, как он прибыл к нам в село».

 

Фото автора.

Ясминка, как называет Агриппина правнучку, еще не разговаривает, но хорошо понимает и русскую речь, и болгарскую.

КАРАГОД И 21-Я «ВОЛГА»

Агриппина по мужу Илиева, а по отцу Ивлиева. Почти идентичные фамилии никак не связаны родством. Хотя Агриппину с Исакием первое время дьяк отказывался благословлять на брак, полагая, что жених и невеста — близкие родственники.

 

Фото автора.

Старая хата Хевронии сохраняет черты казацкого дома.

«Первое — девишник, — рассказывает о своей свадьбе Агриппина, — сбираются целая улица девок: кладут на голову венки, играют песни. Стою дома у форточки, жду их. Девки заходют с подрушником, каждая прощается со мной, кланяются, целуемся… А хлопцы идут к хлопцу око́лишную брать — там свои песни играют. Околишная… это он кабы купляет у хлопцев молодую, деньгами там или вином. Свадьбу два дня гуляли. Карагод водили. Идем, кружимся, песни играем: «Во-о-одим девки карагод про-о-оти каменных ворот…» Или стрелу делаем: «Я пустю-ю-ю стрелу вдоль да по у-у-улице, ты лети-и-и стрела вдоль да по у-у-улице…», за руки беремся и проходим через центр между девками. Как венчается, молодой косы накрест складывают и сверху кичку. У меня кичка с обручьём была. В сундуке лежит, я ее уже до смерти приготовила…

 

 

А так, праздники всё церковные были: Пасха, Рождество, Покров, Николин день, Егория Победоносца. На Рождество не колядки были, а служили — мужики ходили по домам Христа прославляли. Пели «Христос рождается…». За это их кто обедать посо́дит, кто денег даст, кто нальет. Все они были упива́хи, пока до вечерни дойдет — все пьяные».

 

Фото автора.

Хинап (или «местный финик», как его иногда называют) поспевает в октябре — становится коричневым и сладким.

Характерно, что старики в Казашко разделяют пение на «играть» и «петь». Первое относится к народным песням, второе — к церковному пению. В России такое разделение было широко распространено в деревнях еще в середине прошлого века.

 

 

А вот что в Казашко удивительно и нехарактерно — уход за могилами предков. По местным традициям умершего вспоминали на девятый день, затем на сороковой, через год — ходили на кладбище. После чего, считалось, могилу нужно забыть. Для этой цели кресты на могилах ставили деревянные, чтобы крест упал, сгнил и никто не знал, кто где захоронен.

 

 

Старое кладбище в селе действительно заброшено и заросло непролазным бурьяном. Никто не знает, где похоронен основатель села Матвей Русов, атаманы, дедушки, бабушки — просто «на старом кладбище». Только в последние десятилетия казаки переняли от болгар традицию ухаживать за могилами, и на новом кладбище захоронения ухоженные.

 

Фото автора.

Старики говорят, что до открытия канала в Черное море озеро было «сладкое», оттого и рыбой было богато.

Агриппина угостила меня «крем-карамелью» собственного приготовления. Это популярный болгарский яично-молочный десерт. Говорит, раньше делали похожее казацкое блюдо «яи́шня», а самый лучший деликатес готовили на Рождество — свинину со сливами…

 

 

В глубине двора за виноградной лозой и огромной тыквой скрывалась 21-я «Волга» — любимица деда Исакия. До 1979 года муж Агриппины работал в торговом флоте, ходил по северным морям, Средиземному морю, Черному. А когда уволился, купил в советском генконсульстве эту «Волгу». «Сколько его просили продать «Волгу», — вспоминает Агриппина, — «КамАЗ» ему взамен давали. Никогда, говорил, не продам. Русские, бывало, увидят нашу «Волгу», подходят, обнимают. А он все напевал: «Волга, Волга, мать родная, Волга — русская река, не видала ты подарка от донского казака…»

 

Фото автора.

Неутомимая Гергана Петкова также наладила тесные дружеские связи с поселениями липован в Румынии — родиной первопоселенцев Казашко.

КАЛИНУШКА-РАЗМАЛИНУШКА

Гергана Петкова является кметом села с 1999 года. Должность в своем роде наследственная со времен атаманства. Дольше Герганы главой села была только Варвара Липатова — внучка последнего атамана. Она возглавляла село 25 лет.

 

 

Гергана не имеет среди своих предков казаков, но связь с Россией в ее семье давняя. Прадед Герганы работал в дореволюционной России и привез домой в Варну большую пачку царских банкнот. Непонятно, как он думал их тут обменять, ну а после 1917 года они превратились просто в красивые бумажки. Гергана вспоминает, что играла десятирублевыми купюрами в детстве. А в 2006 году в Москве кмета Казашко, можно сказать, посвятили в атамана. Международный казачий союз присвоил Гергане почетное звание есаула за заслуги по сохранению традиций казачества в Болгарии.

 

 

Кабинет кмета украшают подарки от казаков и староверов из России и Румынии, а также масса наград за популяризацию русской культуры. Гергана учредила День села, который празднуется уже девятнадцать лет, проводит международный фестиваль, устраивает мероприятия для детей и взрослых. И это в селе с населением 500 человек! Надо сказать, что в обязанности кмета столь широкая культурная деятельность не входит. Как говорит сама Гергана, «я делаю это от души, по любви к русской культуре».

 

 

Глава села еще и создательница фольклорного коллектива «Калинушка», в котором участвуют сотрудницы кметства и еще несколько жительниц Казашко. А сама кмет — художественный руководитель коллектива и исполнительница. Для нас Гергана исполнила местную песню «Калинушка». Позвала своих сотрудниц, и в кабинете кмета запели:

— Ой да ты калинушка-а-а-а, — запевала зычным голосом Наталья Ивлиева.

— Размалинушка-а-а-а, — подхватила Гергана с другой сотрудницей Натальей.

— Ой да ты не сто-о-ой на горе-е-е круто-о-ой…

 

 

«Сначала выступали мы в тех нарядах, что казаки в церковь ходят, — рассказывает Гергана. — Дьяк Кузьма нас укорил: нельзя, говорил, ходить на службу Богу и на сцену в одном и том же. Тогда мы сшили для выступлений костюмы, близкие к народным — на свой вкус. У меня дома мы сделали семейный культурный центр «Казачий дом». Там репетируем, снимаем фильмы о нашем селе, встречаем официальные делегации, проводим праздники. Бывает, к нам теперь и туристы приезжают послушать казацких песен и местных пирожков попробовать. Приезжают не только русскоязычные — недавно были французы, например. А 19 августа мы отмечали 110-летие Казашко: герб села придумали, устроили большой праздник с песнями, танцами, фейерверками…».

***

Вот что удивительно: ладно с самолета Казашко никто не замечает — все-таки нужно знать, что за деревню пролетаешь. Но ведь до конца 1990-х масса наших соотечественников добирались в Варну на поезде, из окон которого казацкое село — как на ладони. И кого ни спроси из русских в Варне — о казаках на берегу Варненского озера они узнали уже в XXI веке из теленовостей. Хотя годами жили бок о бок с ними.

 

 

Алексей Макеев.

 

Loading