— Вы всегда описывали деревню как источник, из которого русский народ черпает силы.
— Конечно, и традиции, и законы общежития, и корни наши — оттуда, из деревни. И сама душа России — если существует единая душа — тоже оттуда. Деревню русскую начали уничтожать еще в советское время. А сейчас добивают окончательно. И корни эти, похоже, не способны дать побегов.
— Но, может, это определенный этап в развитии всего мира? Ведь и в Европе деревни пустеют.
— Это, может быть, и закономерный этап. Но Россия без деревни не Россия. Да, мы пошли по пути, по которому идет так называемый цивилизованный мир. Нам бы действовать поосторожнее, а мы — сразу: не хотим отставать. Хотим из кожи вон. Но город — это поверхность жизни, деревня — глубина, корни. Оттуда приходили люди, принося с собой свежие голоса, свежие чувства. Сколько бы водохранилищ мы ни понастроили, а водичку любим пить родниковую.
— Так, значит, круг замкнется и мы снова вернемся к земле?
— Человек не может потерять тяги к земле, необходимости работать на ней. Но уже не будет тех глубин, что были прежде. Ведь деревня существовала не только на местности, но и внутри каждого из нас, кто из нее вышел. Это чувство родства еще долго будет в нас тлеть — как на пожарище, которое выжгло много что из самого необходимого. Без деревни Россия осиротеет.
Смотрите: 70 с лишним лет мы прожили без Церкви. А без Церкви, без веры жить нельзя! Недаром даже коммунистические принципы имели библейское происхождение. И мне кажется, нет ничего неожиданного в том, что люди снова пошли в Церковь, пусть пока и не так много, как хотелось бы. Ведь те, кто ходит в церковь, они другие. Может быть, возрождение России пойдет отсюда.
