Вологодская область заняла второе место в России по количеству вымерших деревень. Согласно последней переписи, на Вологодчине с лица земли исчезли 2 106 деревень (в сравнении с предыдущей переписью). Парочку деревушек из этого гигантского списка я знаю, потому что они чахли и умирали на моих глазах.
В Устюженском районе, куда я с детства ездил летом к бабушке и дедушке, стояла деревня Котово, в нескольких километрах от бабушкиной. Стояла на пригорке, откуда открывается чудный вид на леса и поля. Говорили, если присмотреться, Москву увидишь. В детстве я принимал это за чистую монету и до красных глаз всматривался вдаль, пытаясь различить очертания Кремля.
Когда мне было лет семь, автобус делал остановку в Котове, потом надобность в ней пропала. Помню, как мы уже подростками с друзьями пролетали на велосипедах мимо Котова и видели одного старика и двух старушек (жилыми оставались три избы), присевших на скамейку. «Котово в сборе», — говорил кто-то. «Котовские власти — президент и две заместительши», — вторил другой.
Летом к старикам приезжали дети и внуки, и с пригорка доносился детский смех и звук заточки косы. Спустя еще несколько лет дымок в банный день курился над единственной баней — одна из бабушек умерла, другую увезли в город родственники. Дети и внуки ездить перестали, признав почти заросшую деревню без магазина и реки бесперспективной. Кошки из оставленных домов собрались в маленьком покосившемся домике деда, как в сказке «Теремок».
И стали жить-поживать. Но недолго, не стало и старика. Сейчас от деревни остался лишь полустершийся дорожный указатель «Котово». Сегодня деревня вполне оправдывает свое название. В прошлом году, когда я проходил мимо указателя, под ним сидел кот, весь в лопуховых липучках, и умывал мордочку лапкой.
Судьба Котова едва не настигла и деревню моей бабушки. Спасли дачники, купившие пару домов, да вернувшиеся в дома родителей великовозрастные дети, у которых не получилось в городе. В 1990-е, пока еще старики были живы, отпрыски, оказавшиеся не у дел, вернулись в каждый второй дом нашей деревни. Тяжелые времена перепьянствовали, а те, кто не умер (к сожалению, меньшинство), взялись за ум, завели семьи. Кто спасет русскую деревню? Дачники и одумавшиеся алкоголики. Больше некому.
Сергей Виноградов, редактор газеты «Речь»
http://35media.ru
