В рамках проекта «Научные weekend-ы» прошла лекция доктора социологических наук, доцента, проректора по научной работе и международной деятельности ИГУ Константина Григоричева. Он рассказал, как происходит фактически присвоение огромных участков земли и как отношения из «законных» переходят в «неформальные». Зарождается своего рода «жизнь за пределами государства». Источник: https://baikal.mk.ru
Сибирь и Дальний Восток активно заселялись еще при царизме. С приходом советской власти огромные территории начали осваивать плотнее: комсомольские стройки, ГЭС, полезные ископаемые… А когда ушла советская власть, вместе с ней стали «уходить» и многие деревни, особенно в труднодоступных местах, куда можно добраться только по грунтовым дорогам в сухое время года или же по воде.
По словам Константина Григоричева, опустению деревень способствует миграция. В большинстве своем – внутренняя, когда жители уезжают либо в более крупные населенные пункты своего региона, либо даже в другие регионы в поисках лучшей доли. Сначала уезжает молодежь – на учебу. Потом та же самая молодежь остается в городе работать… Потом уезжает «среднее поколение». И вот уже когда-то богатая деревня становится все меньше и меньше. А когда уходят старики, жизнь в деревне кончается. В отдаленных населенных пунктах нет работы, нет школы и детского сада, а все, чем можно зарабатывать – это натуральное хозяйство, собирательство, охота и рыболовство. Кто сможет жить в таких условиях?
Однако в последнее время в некоторых заброшенных в ранние постсоветские времена деревнях начала возрождаться жизнь. Вот только это вовсе не значит, что потомки деревенских жителей возвращаются в родные места. Исследования показали, что в глушь стали забираться те, кого мы по привычке зовем «новыми русскими» или олигархами.
– В верховьях Лены есть одна деревня, в которую можно добраться только по воде либо на вертолете, ну или по льду, – рассказывает Константин Григоричев. – Несколько лет назад в ней жил лишь один человек. А недавно там обнаружилась новенькая усадьба, причем оборудованная по последнему слову техники. На территории усадьбы – несколько домов, самый маленький из них – это баня 5 на 6 метров. Есть солнечная электростанция и дизель-генераторы, в домах есть абсолютно все удобства, стоит основной, «хозяйский» дом, несколько домов для гостей, дом для обслуживающего персонала.
При этом владелец усадьбы не ведет никакой хозяйственной деятельности, направленной на извлечение прибыли. Его работники, которые обслуживают усадьбу, для себя выращивают овощи и скотину, поддерживают порядок. Хозяин поместья приезжает нечасто, привозит гостей и использует это поместье как своего рода место отдыха. При этом сотрудники, которые следят за порядком в самой усадьбе, понемногу приводят в порядок и всю деревню. По крайней мере, как говорит Константин Григоричев, владелец усадьбы относится к заброшенной деревне как к своей собственности. И не только к ней.
Так, владелец усадьбы за свой счет провел зарыбление одного из притоков Лены. Он привез на вертолете мальков и выпустил их в приток. При этом нанял ученых-ихтиологов, чтобы выпущенная рыбная молодь выжила и стала размножаться.
Также этот состоятельный гражданин разводит диких кабанов: делает им подкормку, привез несколько особей, подрастил и выпустил. Вполне вероятно, что в разрешенный период он и устраивает там охоту – но при этом человек восстанавливает и поддерживает дикую природу.
– Я заметил, что этот человек относится к усадьбе, деревне вокруг, в которой уже никто не живет, а также к землям вокруг деревни как к своей собственности, – говорит Константин Григоричев. – При этом у него есть соседи – такие же, как он, очень обеспеченные товарищи, которые живут не менее чем в 90-150 километрах. Они общаются, «ходят» друг к другу в гости. Подобную усадьбу описал мой коллега в Хабаровском крае. Она располагается в национальном парке. Дорога туда есть, но попасть можно только по очень специальному распоряжению, фактически – по договоренности с владельцем.
Модель хабаровской усадьбы такая же, как и у нашей верхоленской. И опять же никакой хозяйственной выгоды владелец усадьбы не имеет. Собственники таких усадеб фактически становятся хозяевами огромных территорий. Но они не просто по новой осваивают брошенные пространства. Одновременно с освоением происходит процесс присвоения территории. Де-юре, конечно, это никак не оформляется, однако де-факто собственнические замашки владельцев усадеб проявляются довольно жестко. Никакой хозяйственной деятельности на территории возле поселений вести невозможно без разрешения владельцев. Неформальные отношения здесь становятся доминирующими, а формальные, законные – не действуют.
Есть масса интересных механизмов, которые позволяют совершить такое «присвоение». Вот владелец усадьбы в верховьях Лены, к примеру, провел зарыбление притока, и теперь за состоянием рыбы нужно следить – чтобы не было браконьеров, чтобы рыба росла и сохранялась. И вот он пишет огромное объявление о том, что произведено зарыбление водоема и рыбалка здесь запрещена, а потом ограничивает доступ, попросту перегораживая устье. И единственным пользователем остается хозяин усадьбы, который фактически приватизирует участок земли. Юридически собственником он не является, но фактически попасть на эту территорию без разрешения невозможно.
Таким образом, человек использует труднодоступность территорий как ресурс для того, чтобы реализовать свою власть над пространством. Здесь возникает совершенно иной тип отношений между природой и людьми, между людьми и властью и происходит процесс создания новых поселений. Здесь создается новый статус «хозяина пространства», выстраиваются новые отношения и с соседями, и с властью. Зарождается своего рода «жизнь за пределами государства», где не действуют практически никакие отношения с государством в виде поддержки от властей и создания полезного продукта.
С одной стороны, такие «землевладельцы» восстанавливают то, что брошено. С другой – захватывают землю, и что они там делают – неизвестно, как это отразится на жизни в будущем – тоже. Константин Григоричев планирует совершить экспедицию с экологами по местам таких вот отдаленных усадеб, чтобы оценить, как отражается на экологии создание и жизнедеятельность таких поселений.
Автор Нина Писаренко
