Профессионального управляющего крупнейшими ранчо и потомственного ковбоя Сэма Джонсона пригласили калининградские мясопроизводители три года назад, чтобы он помог поднять масштабный проект по разведению коров мясной породы.
Не бей, не кричи!»
Жители Озёрского района в Калинингадской области любят рассказывать истории о том, что на их лугах пасутся привозные коровы. Мол, бурёнки эти — просто звери. Не с той стороны подойдёшь — рискуешь инвалидом остаться. С этими полудикими животными управляются только ковбои. Когда те проезжают через посёлки на лошадях в кожаных штанах и с лассо на седле, люди переглядываются: «О, американцы поехали».
Ковбоя с первого взгляда можно принять за местного зоотехника. Никакой ковбойской шляпы: кепка, джинсы, потёртая жилетка. Лицо, когда сосредоточен на работе, очень серьёзное, почти злое. Зато улыбка — голливудская. Под жилетом виднеется «чемпионский» пояс с чеканной пряжкой — награда за победу в каком-то родео. На ногах — настоящие ковбойские сапоги, расшитые традиционным узором. Сэм говорит, у него таких семь пар.
На ферме в посёлке Кадымка — непривычная тишина. На стене — табличка «Не бей, не кричи!»
— Шум плохо действует на коров, — объясняет американец.
День у скотоводов начинается с планёрки в восемь утра, а заканчивается зачастую ближе к полуночи. Сэм на ферме круглосуточно. Даже в воскресенье, бывает, трудится. Живёт в модульном домике со всеми удобствами. Есть спутниковое телевидение, интернет. Быт налажен, но от некоторых привычек пришлось отказаться. К примеру, не ходит на охоту и рыбалку — нет времени и разрешения на оружие. Изменились и кулинарные пристрастия.
— Я сейчас ем много борща, — рассказывает он. — Ещё понравились шашлык и местное пиво. Но скучаю по стейкам, которые готовит жена, Дженифер. А сильнее всего — по детям. Дочке — одиннадцать, сыну — шесть.
Жена приезжает изредка. А пока Сэм здесь совсем один. На него заглядываются местные красотки, но ковбой их чарам не поддаётся.
Никакой политики!
У Сэма — семейное ранчо в Калифорнии. Его предки стали заниматься скотоводством ещё во времена Дикого Запада, лет 200 назад. Он стал учиться бросать лассо в шесть лет.
— Требуется много времени, чтобы овладеть этим искусством, — рассказывает ковбой. — Как игре на музыкальном инструменте. Заарканить и удержать 800-килограммового бычка непросто.
Калининградскому ковбою — 39. За плечами — опыт управления несколькими крупными ранчо в Америке, но, говорит, ему, как профессионалу, было интересно начать с нуля масштабный проект в России, «стоять у истоков». Будет о чём внукам рассказать.
В конце прошлого года в Калининградскую область переселились сразу 12 тысяч коров из штата Миссури. Это была крупнейшая в истории России партия нетелей абердин-ангусской мясной породы.
— Я ничего не знал о вашей стране, пока не приехал, — рассказывает Джонсон. — Первое, что увидел, — Москва во льду и снегу. Очень красиво. Сумасшедшее движение на автотрассах. Потом попал в деревню под Брянском. Поразили энергичные бабушки, усердно работающие на грядках. Калининград оказался современней, дороги здесь значительно лучше. Пригласили управляющим фермами в Озёрском районе. Три года назад сюда завезли из США морем более 18 тысяч голов мясной абердин-ангусской породы… Местные жители ко мне очень хорошо относятся.
— Тут одна бабушка его вареньем снабжает, — добавляет переводчица Ирина Штурмина. — Просто так. Нравится он ей.
Полное имя нашего героя — Самуэль Франклин Джонсон, но подчинённые называют его просто Сэмом. Он работает с ветеринарами и менеджерами, учит операторов (младших ковбоев) обращаться с коровами и ковбойской экипировкой. Это специальные сёдла, чепсы — кожаные штаны, которые надевают поверх обычных, чтобы защитить ноги от ушибов и дождя; сумки, в которых лежат медикаменты для телят. И, конечно, лассо. Оно, кстати, стоит около двух тысяч долларов.
— Работа тяжёлая. Всё время в грязи, в пыли, — говорит Джонсон. — На улице — в снег и холод.
Сэм признается: справляться с тяготами помогает водка, «чудодейственные» свойства которой ему открыли местные жители.
По признанию Сэма, большинство работающих на ферме ребят — толковые и трудолюбивые. Но порой возникает недопонимание. И тут выручает непечатная лексика. Американец её быстро освоил. Говорит, если бы ему платили за каждое такое выражение — озолотился бы. До сих пор удивляется, каким волшебным свойством обладают эти слова. Гаркнешь, бывает, и все сразу начинают двигаться быстрее, лень и усталость как рукой снимает.
Наш герой охотно рассуждает на любую тему, кроме политики. Гостей заранее предупреждают, что об этом даже заикаться не стоит.
— Это не моя работа, — объясняет Сэм. — Что бы ни происходило между руководством наших стран, это не испортит отношения с русскими коллегами. Местные пытаются втравить меня в политические диспуты, но я таких разговоров избегаю.
На самом деле политика Джонсона очень интересует — новости смотрит ежедневно: британские BBC, американские CNN и российский Russia Today, читает газету The Moscow Times. Картина мира в результате складывается довольно противоречивая. А политика всё-таки влияет на работу нашего героя напрямую. Запрет на ввоз импортной говядины подстегнул развитие российских сельхозпредприятий.
— Дома, в Калифорнии, — рассказывает ковбой, — дела у фермеров идут неважно. Третий год засуха. Многим приходится сокращать поголовье. Повышают налоги. А здесь и от работы результат видно, и платят лучше, чем дома.
http://www.klg.aif.ru/
