«Нормальный мужик он и в Африке нормальный мужик, ну и наоборот», — говорят жители посёлка Новозавидовский про своего Обаму. Так здесь называют депутата районного собрания Жана Грегуара Сагбо, который уже второй раз «сделал всех» конкурентов на выборах.
Темнокожий депутат мечтает сделать тверскую глубинку объектом зависти.
— По крайней мере, нам больше не сочувствуют. Тут же раньше была полная разруха: дороги, как после бомбёжки, отопление с перебоями, повсюду мусор. А посмотрите, как преобразился посёлок сейчас: кругом порядок, новая котельная вот-вот заработает, да и асфальт местами появился. А знаете, почему? Потому что люди у нас стали понимать, что сами могут сделать свою жизнь лучше. Я начинал карьеру с «должности» старшего по подъезду. Сам убирался, сажал цветы, никогда не стеснялся взяться за грабли и убраться во дворе. Мог и дороги отремонтировать. Бывало, покупал на свои деньги асфальтовую крошку и заделывал ямы. А что делать? Мы же не для кого-то стараемся, а сами для себя. Нельзя жить по принципу «моя хата с краю», с таким подходом глупо рассчитывать на перемены. Порядок начинается с каждого из нас. Если один возьмёт в руки веник и подметёт подъезд, а другой соберёт мусор вокруг дома, жизнь начнёт налаживаться. Сначала народ смотрел на меня как на дурака, которому больше всех надо, а потом ничего, привыкли. Общими силами мы организовали и детские площадки в посёлке. Жители обратились ко мне: «Жан, дети хотят играть, а детских площадок нет». Я сказал: «У вас лишние 100 рублей есть?» Они отвечают: «Найдём». Собрали 17 тысяч, подключили предпринимателей и сделали одну большую площадку. Дети сегодня играют там и не нарадуются.
— Народ у нас в большинстве своём пассивный. Как вам удалось сплотить людей?
— Пассивный — это мягко сказано. Им говоришь что-то, они головой кивают, а на общее собрание я один прихожу. Иногда кажется, что я уже достал всех со своей инициативой, да и жена ругается, что мужа дома никогда не бывает. Иногда хочется плюнуть на всё, но ведь я и сам здесь живу. Вот и иду снова «в обход» по домам, в каждую квартиру захожу и пытаюсь расшевелить народ на какое-то дело. Обидно, что толк от этого есть не всегда. Вот все плачутся, что дома у нас старые, ремонта путёвого миллион лет не было. Пару лет назад у нас была возможность поучаствовать в федеральной программе по капремонту и получить деньги из федерального бюджета. Я съездил в правительство страны, проконсультировался с нужными людьми, всё разузнал. От нас требовалось только организовать ТСЖ — это обязательное условие для участия в программе. Полгода ходил по квартирам, разъяснял людям, что к чему, все кивали головой, но ТСЖ так и не создали. Говорят: «Жан, ты что, телевизор не смотришь? Сколько передач сейчас показывают, как ТСЖ людей обманывают. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Все мои труды оказались напрасными.
— Новозавидовский — единственный населённый пункт в области, где не платят взносы за капремонт. Как вам удалось обойти федеральный закон?
— Люди высказались против этого сумасшествия, депутаты тоже. Я считаю, это абсурд. Дом, в котором я живу, построен в 1963 году, а капремонт нам обещают в 2030 году. Я до этого времени, может быть, и не доживу. И почему мы должны отдавать свои деньги непонятно куда? Через пару лет этот фонд «сгорит», или какой-нибудь чиновник загребёт себе все наши кровные. Скидываться на ремонт домов, конечно, нужно. Но должен быть какой-то другой способ, а нам предложили только один вариант. Мы будем бороться с этими поборами до последнего. Жалко только пожилых людей, которые трепетно относятся к любым задолженностям и боятся, что их запишут в неплательщики. Бабушки наши иногда говорят мне: «Жан, бесполезно всё это, легче заплатить. У нас всегда воровали и будут воровать». Конечно, будут! Если мы с вами будем молчать. Поймите, это не бунт, а попытка донести до властей, что мы не согласны с их решением. Надо отстаивать свои интересы, и вместе мы сможем это сделать.
Бараки Обамы
— Что реально могут сделать районные депутаты или чиновники против законов «сверху»? Пару лет назад по стране прокатилась модернизация, позакрывали сельские больницы. Сколько народ не кричал — всё без толку…
— Не люблю я это слово «модернизация». Назвали бы по-русски — катастрофа. Нас эта волна пока не коснулась, но медицина всё равно загибается. Вроде есть своя поликлиника, лаборатория, женская консультация, а в стационаре оставили две койки. И это в посёлке на восемь тысяч человек! Корпусам нашей больницы исполнилось сто лет, и за это время они ни разу не ремонтировались. Бараки Обамы, ей-богу (смеётся). А в 12 км от нас находится деревня Козлово с населением в 4 тысячи человек, при этом там на федеральные деньги отстроена шикарная больница и поликлиника. Да и дорога туда просто сказка — автомагистраль прямо. А почему? Да потому что там правительственные дачи, и отдыхать туда приезжают всякие шишки. Несправедливая какая-то модернизация, правда? И как решить эту проблему, я не знаю. Если в случае с капремонтом мы ещё можем как-то достучаться до властей и попытаться изменить этот федеральный закон, то тут всё будет бесполезно. У маленьких районов нет денег на содержание больниц, да и с врачами у нас катастрофа.
— Люди стремятся уехать в города, работы на деревне нет. Как спасти глубинку от вымирания?
— Наш посёлок, к счастью, вымирающим не назовёшь. Во-первых, есть новый промкомбинат и, соответственно, работа. Во-вторых, нам повезло с расположением — до Москвы рукой подать. Те, кто хочет зарабатывать, всегда найдут способ. Я и сам много лет работал в Москве, занимался с товарищем продажей обуви. Года три уже как отошёл от дел, передал все это в руки старшего сына. А вот в других районах на краю области ситуация действительно ужасная. Когда мы принимали у себя делегацию из Франции, французы были в шоке от такого количества заросших борщевиком полей. У них там проблема с арендой участков, потому что свободных просто нет. У нас же — на каждом углу простаивает сотни гектаров такого богатства. В Тверской области нужно развивать сельское хозяйство, искать инвесторов. Тогда и доходы в бюджете будут, и у людей работа.
— Какая сегодня проблема больше всего тревожит вас как депутата?
— Наркомания. Пару лет назад у нас в посёлке была беда с наркотиками: ежегодно мы теряли человек по пять. Молодые, энергичные, полные сил люди угасали на глазах. Я сам лично ездил по точкам сбыта и беседовал с теми, кто продаёт эту дрянь. Пытался объяснить, что денег на смерти не заработаешь, что добром это не закончится. Было всякое: одних удавалось переубедить, другие угрожали. Потом я договорился с московским центром реабилитации о бесплатном лечении. За два года мы отправили туда 48 человек. Сейчас ситуация стабилизировалась, но мне все равно страшно. Я не хочу, чтобы мои дети и будущие внуки когда-нибудь столкнулись с этой бедой.
Чёрный русский
— Вас часто называют нашим Обамой, а вы обижаетесь. Почему?
— Первое время мне нравилось это прозвище. Когда Обама стал президентом, это было событие. Надо же, темнокожий и вдруг президент Америки. Казалось бы, вот она демократия! Я гордился тем, что и в России появился свой Обама, а значит, мы ничем не хуже. Но в свете последних событий это звучит как оскорбление. Я не согласен с политикой американского президента и считаю, что он устраивает в мире хаос. Называйте меня как угодно, хоть негром, хоть африканцем, хоть чёрным русским, но только не Обамой.
— А кем вы сами себя считаете: русским или всё-таки африканцем?
— Я постоянно живу в России уже 26 лет. Этой стране я обязан самым дорогим, что у меня есть, — своей семьёй. У меня русская жена, здесь родились мои дети — это моя жизнь. И я не чувствую себя иностранцем, здесь я дома. У меня на Родине есть поговорка: сколько бы бревно не пролежало в воде, крокодилом оно не станет. Я, наверное, исключение и, пожив в России, всё же стал русским. Каждый год я езжу в Бенин, вижусь с родственниками, но, пробыв там несколько дней, уже хочу обратно. К себе домой, в Россию. Не могу я без неё!
ЖАН ГРЕГУАР САГБО родился в 1959 году в Бенине. В 1982 году поступил в Московский кооперативный институт на факультет экономики. Во время учёбы женился на русской однокурснице Светлане. Некоторое время молодые жили в Бенине, в 1989 вернулись на родину жены в посёлок Новозавидовский Конаковского района. У супругов двое сыновей.
http://www.tver.aif.ru
