Ремель — это маленькая деревня на юге Беларуси. Она находится в соседстве с Ольшанами и вполне успешно перенимает у своего старшего брата умение выращивать огурцы. Но что такое полесский поселок без собственной изюминки? В Ремле она тоже есть. В местном племенном хозяйстве пытаются сохранить последних лошадей белорусской и полесской породы, показывают их маленьким детям по праздникам и веселят приезжих. Но когда вечеринка заканчивается, реальность возвращает к насущному вопросу: где взять средства, чтобы развивать убыточную отрасль? Да и нужна ли она кому-то вообще?.. Источник: https://people.onliner.by
Если ехать из столицы по прямой и пытаться найти спрятанный за вертлявыми дорогами поселок, окажется, что это вообще непросто. Спрашиваешь у местных: «А где эта ваша знаменитая конеферма?» — слышишь в ответ: «А вот там!» Это потом окажется, что «там» еще придется хорошенько поискать. Полешуки будто и представить не могут, что кто-то здешний может этого не знать — а иначе «точно не наши люди». И кажется, мы попались.
Навигатор кряхтит, но справляется с трудом: вот мы и на месте. Специфический запах это подтверждает, и если ты уж совсем городской ребенок, придется к нему полчаса привыкать. Дорога делит ферму на две одинаковые части: слева — лошади, справа — лошади. Все они кажутся одинаковыми, пока Марина, их главная «кормилица», не выйдет навстречу и с удивлением не возмутится: «Ну как же так? И близко не похожи!»
— У всех разные масти. Видите, у этой, белорусочки, шея пошире, помощнее, а полесочки маленькие, как полесские женщины, — с нескрываемой любовью чешет женщина за ушком очередной лошадке.
Мы находимся в племенном хозяйстве «Полесская нива». В этом месте его руководитель Алексей Бородич занимается производством зерна, а еще пытается сохранить наши национальные породы лошадей. Он прямо говорит о другом: прибыль в таком деле — наивная мечта романтика, ведь в заботе о белорусской культуре помочь может только чей-то альтруизм. Вопрос лишь в том, как и без того не на самом прибыльном предприятии найти деньги на сохранение «своих» лошадей.
Но пока Алексей занят работой, мы беседуем с его подчиненной Мариной. Женщина приехала в Беларусь много лет назад из Сибири. Говорит, благодарить за это нужно последнее «союзное» распределение и Новосибирский аграрный университет.
— Можно считать, что я родилась на конном заводе: у меня на нем работал дед. Каждое утро табуны лошадей выводили поить к реке напротив нашего дома. Так что мне с детства было предопределено этим заниматься, — улыбается она.
Собственно, так и получилось, что практически 50 лет Марина прожила с лошадьми. Сначала в Сибири, затем в Ганцевичах, а с 90-х трудится здесь. Тогда молодую девушку увидели на выставке животноводства в Бресте и пригласили на работу в Ремель.
— Здесь у нас появилась новая задумка — создать на базе завода Национальный конный парк. Мы бы хотели попытаться сохранить наши породы лошадей. Даже выбрали для этого готовое место — на Полесье прекрасная природа, — проводит Марина рукой в воздухе, показывая окрестности. — Для них нужны хорошие пастбища, чтобы они могли комфортно питаться и размножаться. Но когда у тебя есть желание, на которое нет денег, это становится трудным испытанием.
Пока Марина рассказывает об этом рае социопата, животные удивляются нашему присутствию и отходят подальше от забора под собственное громкое возмущение.
— А лошадям в этих конюшнях вообще хорошо? — по-дилетантски интересуемся мы.
— Ну вот как раз на новые здания и нужна основная финансовая помощь, — отвечает Марина. — Мы писали письмо в Министерство сельского хозяйства, чтобы нас поставили на финансирование, но положительного ответа не получили. Содержание лошадей нам в убыток пока не выходит, но мы с трудом выходим «в ноль». С другой стороны, сумма, которая идет на их нужды, — это минимальные затраты. Проблема в другом: сейчас лошадей осталось слишком мало, для государства они как отрасль уже неинтересны. Такой прибыли, как в 2000-х годах, точно не будет: тогда лошадей фурами возили на итальянский мясокомбинат и зарабатывали валюту, которой в стране не было.
Марина рассказывает, что нормальное количество конематок, необходимое для разведения породы, — это около 1000 голов. Тогда можно начинать вести работу по улучшению селекционируемых признаков. А когда из этого числа на всю страну остается только 250 особей и 27 жеребцов, приходится избегать их вымирания и выбирать для селекции далеко не лучших представителей.
— Алексей Бородич — один из немногих руководителей, который не избавляется от лошадей, а занимается их сохранением. Просто он считает, что это национальное наследие и его нужно сохранить для будущих поколений. Кто-нибудь другой мог бы просто сдать их на мясо и забыть, а не соблюдать особые технологии и рацион. Но благодаря ему полесская популяция лошадей в Беларуси все еще есть. Сейчас она существует только в двух хозяйствах — у нас, в Ремле, и в Пинском районе. Вырастить животное — это не самая большая проблема, в структуре затрат они занимают 0,48% от общей суммы расходов всего нашего хозяйства, в год на содержание уходит 110 000 рублей. А вот для того чтобы их продавать, нужен качественный маркетинг и знающий специалист. Мы даже предлагали открыть здесь школу, но нам ответили, что на это нет денег. К сожалению, пока в нашей в стране нет такой схемы, чтобы предложенные идеи принимались легко: все нужно толкать, — добавляет Марина.
— А еще в хозяйстве есть много лошадей на продажу, но позволить себе такую роскошь может далеко не каждый белорус. Во-первых, цена одной лошади начинается с 1000 долларов. И чем она круче, тем выше задирается ценник: все зависит от породы, участия в конкурсах и соревнованиях. А вот наименьшая сумма, которая уходит в месяц на содержание животного, — 100 долларов. При этом цена минимального содержания для многих оказывается неподъемной суммой, — продолжает свой рассказ женщина. — О животных сейчас начали спрашивать и другие сельхозорганизации. Здесь снова возникла проблема: своих лошадей они уничтожили, остались только рабочие лошади для обслуживания на ферме. В основном это мерины — когда им исполняется 30 лет, срок службы подходит к концу. Так и получается, что условий для разведения лошадей нет и у обычных людей. Так о каком сохранении породы мы можем вести речь? Мне кажется, нам всем очень не хватает проекта, который бы показывал внимательное отношение народа и государства к своим ценностям.
Мы уезжаем из Ремля под вечер, когда природа вокруг замирает и наблюдает за томным закатом. Кажется, каждый день в поселке Столинского района медленно повторяет предыдущий и вряд ли претендует на изменения. Но даже в этой маленькой точке на периферии Беларуси кто-то до сих пор продолжает жить своей мечтой — сделать что-то важное для общей культуры.
