Владимир Кашкур из деревни Демские Миорского района раньше возглавлял колхоз. Потом серьезно заболел. Кто-то на его месте «прописался» бы в больницах и просил всех себя жалеть. А Кашкур взял да и исполнил давнюю мечту — посадил сад. Источник: https://news.tut.by

 

 

Сегодня Владимир — глава фермерского хозяйства «Демский сад», почти 20 лет успешно занимается садоводством и ягодничеством. А в этом году фермер пошел на эксперимент: посадил 50 тысяч тюльпанов. Кашкур рисковал: все-таки Миорский район — это вам не Лунинецкий, где цветами среди зимы никого не удивишь. Но и на севере страны, если хозяин — голова, уже в середине февраля зацвела пестрая плантация. 

 

 

Демские — крохотная деревенька: тут 8 жилых домов, еще три-четыре пустуют. Многие вообще не воспринимают ее как отдельный населенный пункт. Дело в том, что Демские практически «входят в состав» соседней деревни Паташня: между ними — с десяток метров.

Паташня же — центр местного хозяйства «Мерица», здесь примерно 150 домов. Поэтому соседнюю деревушку и считают ее «придатком». 

 

 

 

Но Демским есть чем гордиться — тут живет фермер Владимир Кашкур с семьей. Знают его далеко за пределами Миорщины. В деревушку на севере Беларуси часто приезжают люди из самых разных мест: кто-то — за яблоками или клубникой из «Демского сада», кто-то — за саженцами деревьев, кто-то — за цветами, а кто-то — и просто за советом к опытному агроному.

 

 

«Муж — молодец: не сдался болячкам»

 

 

Владимир Кашкур родился и всю жизнь прожил на Миорщине. После учебы в Горецкой сельхозакадемии работал агрономом в колхозе в Узменах. Там познакомился с будущей женой Ларисой. Поженились, переехали в Демские. Кашкуру предложили возглавить местный колхоз «Светлый путь» (сейчас ОАО «Мерица»).

 

 

— Муж посоветовался со мной: идти в председатели — не идти? Я не была женой декабриста. Но посчитала: нечестно не дать ему шанс попробовать. Ведь лучше сделать и жалеть,  чем не сделать и сокрушаться, — по дороге в усадьбу рассказывает Лариса Кашкур. — Владимир руководил колхозом 10 лет. Сумел в хозяйстве многое поднять. Давалось это непросто. Люди тогда осуждали: «Ой, больно строгий наш председатель». А как ушел он с должности, только и слышу: «Да, Казимирович — это человек!»

 

 

Но руководство колхозом пришлось оставить по состоянию здоровья:

— У мужа астма, была катаракта, перенес операцию. Ему сказали: «Ищи себе замену — тогда уйдешь». Он и нашел. А сам — молодец: не сдался болячкам. В 2003 году открыл свое дело — посадил сад. Он всю жизнь об этом мечтал.

 

 

За 17 лет хозяйство разрослось почти до 90 гектаров. Управляет им один Владимир.

 

 

Лариса Анатольевна — воспитатель в садике. Говорит, что старается помогать мужу, но ради КФХ работу не бросит, так как очень любит воспитанников: «Дети — они же как ангелы, чистые, что в них вложишь с малолетства, то и останется, хотя жизнь, конечно, будет пытаться их искривить». Убивая подвеску на плохонькой дороге (о ней мы расскажем чуть позже) педагог ездит на работу из Демских в Повятье, где находится школа-сад.

 

 

Зато в семье подросла смена. Старший сын Дмитрий — будущий историк, заканчивает университет в Полоцке. А младший Никита пошел по отцовским стопам: учится на плодоовощевода в Горках. Оба парня с детства помогают по хозяйству, и фермер надеется, что сыновья продолжат его дело.

 

 

«Все выращивают бульбу, а я хотел чего-то другого»

 

 

С самого начала хозяйство называлось просто: КХФ «Кашкур Лариса Анатольевна».

— Уж не знаю, с чего это я удостоилась такой чести, — смеется женщина. — А в 2013 году муж долго думал и придумал новое название — «Демский сад». Считаю, оно гораздо поэтичнее.

 

 

Начинать свое дело с нуля было непросто:

— Сначала посадили яблони. Потом муж стал выращивать клубнику. Вскорости, через сезон, появились ягодники. Так постепенно и пошло-поехало: с каждым годом сад увеличивался. Однако и у фермера случается такое, как и в колхозе: то что-то засохнет, то замерзнет, то вымокнет. Но не скажу, что муж терпел большие убытки — потому что вкладывался в основном трудом.

 

 

— Фермерское хозяйство создал, уже не работая в колхозе, — говорит Владимир Кашкур. — Земли возле дома было достаточно, и появилась идея: почему бы не посадить сад, чтобы потом продать пару-тройку тонн яблок? Все люди выращивают бульбу, а я хотел чего-то другого. Посадил первые яблони-полукарлики. Потом появился компаньон, мы оформили фермерское хозяйство, сад уже занял три гектара. Стали развивать питомник, продавать саженцы. Пришли первые деньги. Затем мы с компаньоном разошлись: он — в Польше, а я сам по себе.

 

 

Но садоводство — дело такое: один год ветки ломаются от плодов, в следующем — неурожай.

— Как-то вообще полсада вымерзло. А как-то купили некачественные саженцы… Но не бросил это дело. Наверное, характер такой: три дня «у роспачы» походишь — и начинаешь все заново.

 

Сейчас хозяйство занимает 88 гектаров, из них под садом — 66. Еще 10 гектаров отведено под питомник саженцев. Разные сорта яблонь, груш, вишни, малины, абрикосов, земляники, смородины, голубики и других растений Кашкур продает не только жителям Беларуси. Хозяйство — самый северный в стране питомник, поэтому много покупателей из России и Латвии.

 

 

Земля в запасе еще есть, и Кашкур собирается в этом году посадить новые деревья. Попытается даже вырастить хурму.

— Надо еще осваивать свою заморозку или переработку. Потому что если хочешь стать банкротом — свяжись с заводом. В этом году были проблемы с хранением одного сорта яблок. Связался с переработчиками. И понял, что в обозримом будущем не увижу от них ни копейки. А так как почти все наши винзаводы умудрились обанкротить, основной рынок сбыта ягод — Россия. Но он постепенно сужается: соседи сами очень активно занялись садоводством.

 

 

У Кашкура работают 13 человек.

— Люди заняты круглый год. Зарплата — от 500 до 1000 рублей. И ни разу не было задержки с выплатой, — отмечает фермер. — Рабочий день — с 8.00 до 15.30. Полчаса обеда. Выходные — суббота, воскресенье. Иногда работаем и в выходные, но это редко: в основном, когда уборка. Отпуск — месяц. Такой график я создал, так как считаю: чтобы человек хорошо работал, ему нужно нормально отдыхать. Тем более, что у людей есть и дети, и свое хозяйство.

Ad 3
Advertisements

 

 

Работники, говорит Лариса Кашкур, довольны:

— А куда людям в разваленном колхозе деться? Как им жить, если там зарплату по 3−4 месяца не платят? Или есть там еще такая форма расчета, как я ее называю, «колбасой»: часть получки переводят на магазин. Но ты ж колбасу в банк не понесешь, кредит ею не оплатишь. Поэтому сельчане идут к нам, и мы берем, если есть место.

 

«Эксперимент с цветами удался: первые тюльпаны срезали к Дню влюбленных»

 

 

Прошлый год на яблоки был урожайный. Продали их в «Демском саду» до Нового года. В ангаре-холодильнике, где хранились, освободилось место. И предприимчивый Кашкур занял его в межсезонье ящиками, куда еще в октябре посадили луковицы тюльпанов.

 

 

— Цветы для меня — чистый эксперимент, — делится фермер. — Дружу с хлопцем из Себежского района России, он лет 15 серьезно занимается тюльпанами: в этом году посадил, наверное, 170 тысяч. И вот он все время меня подбивал: посади да посади тюльпаны, у тебя же готовая база для их выращивания. Для них же не обязательны теплицы, подходит и ангар, где я яблоки храню. Тут три камеры, они рассчитаны на 600 тонн плодов. И я подумал: а правда, чего эти камеры в межсезонье простаивают? Решил освоить цветоводство. А вдруг будет голодный год? У нас же климат такой — рисковый. Если яблок не будет, доход-то все равно надо иметь.

 

И эксперимент удался. Первые тюльпаны в «Демском саду» срезали 13 февраля, к Дню святого Валентина.

— Было опасение не начать собирать цветы и к 8 Марта. Тогда всё. Но, к счастью, все пошло по плану, и уже 16−17 февраля стали срезать. К 1 марта закончим. Посадили мы 50 тысяч луковиц 45 сортов — получим около 40 тысяч цветов. Для первого года, считаю, это хорошо. Себежский друг вспоминал, что из своих первых 6 тысяч луковиц получил два цветка.

В одном помещении в ангаре цветы растут, в другом хранят букеты, уже подготовленные к продаже.

 

 

К 4−6 марта Кашкур планирует распродать весь цветочный урожай:

— В среднем цветок стоит 85 копеек. Цена для оптовой торговли низкая. Но все равно смысл этим заниматься есть: вложенное в любом случае отобью. Сейчас вот нужно всю эту красоту развести по заказчикам. В основном, они из Минска, Лепеля, Могилева, Полоцка. Клиент нынче пошел привередливый: все хотят, чтобы и дешево, и с доставкой. Кстати, я думал, что спрос в основном будет из России. Но нет, цветы востребованы и у нас. Наиболее популярны желтые, сиреневые и фиолетовые тюльпаны. А они — самые капризные. Меньший спрос почему-то на красные сорта.

 

 

— Хозяйство на севере страны — и рискнули заняться таким нежным товаром, как цветы.

— От погоды здесь сильно не зависишь. Но аномально теплая зима меня подвела, понес убытки: процентов 15−20 цветов — в отходы. Тюльпанам же нужна влажность 75−85%, постоянный приток свежего воздуха и температура +15−16 градусов. А получилось так, что, как мы ни бились, влажность в камерах была повышена, как и на улице, до 100%. Некоторые сорта из-за этого болели. А вот если бы шел приток сухого морозного воздуха, картина была бы намного лучше.

 

 

«В городе я себя не представляю»

 

 

Владимир Кашкур стал лауреатом премии «Человек года Витебщины» за 2019 год.

— Церемония награждения, конечно, была красивая, — вспоминает обладатель премии. — Но я уже отвык от подобных многолюдных мероприятий, где нужен костюм и торжественность. Мне привычнее ходить в джинсах в саду. Но, наверное, это оценка труда. И это приятно. Есть и денежный бонус — 2340 рублей, не только диплом.

 

 

Фермер признается, что уже не представляет себя в городе. Но очень хотел бы, чтобы из белорусской глубинки ушли печаль и безнадега:

— Я бывал за границей. Там можно достойно жить и в сельской местности. В Польше на каждом «панадворку» кто-то чем-то занимается, на селе много молодежи. Там классные дороги, в деревнях — кафешки, бары, магазины. А у нас в Паташне школу закрыли, почту закрыли, клуб закрыли. Магазин еще еле-еле держится… Нас погубила коллективизация, когда у настоящих хозяев землю отобрали, раскулачили, а их самих погубили в лагерях. Все вокруг стало колхозное. И теперь мы пожинаем эти плоды.

 

 

И Владимиру, и Ларисе не дают покоя местные дороги.

— У нас 4 автомобиля: и личные, и для работы в хозяйстве. В год платим почти 2000 рублей за дорожный сбор, а нормальных дорог не видим. А мне по ним надо возить яблоки. Плоды должны быть красивыми, чтобы конкурировать с польскими. Довезти их по ухабам небитыми — проблема.

 

 

Лариса говорит, что местные жители не раз собирали подписи, чтобы дорогу нормально отремонтировали:

— Мы посылали письма и в район, и в область, и в республику. Чисто символически что-то подлатают на этой дороге, потом отпишутся, мол, сделали ремонт. Но это такой «ремонт», что школьный автобус с детьми трясется по колдобинам, а водители легковушек уже освоили обочины обочин: по-другому никак такие ямы не объедешь. 

 

 

Но главная беда, по мнению фермера, — сельчане спиваются.

— В деревне остаются самые «памяркоўныя». Дети вырастают, и первая мысль у родителей — отправить их минимум в Миоры, а лучше в Минск. Так и вымывается население. Начинается безнадега, а от нее — водка. Когда был председателем, много сил уходило на борьбу с пьянством. Зато до сих пор несколько сельчан говорят мне спасибо, что бросили пить. Человек должен себя заставлять к чему-то тянуться. Нужно, чтобы у него обязательно была цель.

 

 

Татьяна Матвеева.

Loading