Во Франции хорошо растут персики и нектарины, но более 80% этих фруктов страна ввозит из Испании. Причина – в изменении климата и особенностях европейского рынка, пишет журналистка Reporterre Мары Астьер. Источник: http://greenbelarus.info
Фермер пробегает взглядом по ветвям, увешанным плодами с бархатистой кожурой. Один за другим он демонстрирует небольшие изъяны:
«Эта маленькая отметина – от града. Здесь плод потерт листком, потому что весна была очень ветреная. Даже большой, сочный, красочный, но несовершенный абрикос будет отбракован машинами при оптической сортировке. Так, в прошлом году 18% нашей продукции ушло в мусор. Мне заплатили 4 цента за килограмм… » – говорит Дэмиен Бадель, владелец сада площадью 10 гектар.
Он продолжает осматривать свои абрикосы. Говорит быстро, потому что принимали нас практически во время уборки урожая. Фермер считает, что на этом участке поражены 60% плодов. Он повторяет: «4 цента за килограмм…».
В следующем году Дэмиен Бадель больше не будет выращивать абрикосы.
«Я оставлю только небольшую часть для прямой продажи [вне розничных торговых точек]», – говорит он.
В остальном он сосредоточится на десяти гектарах виноградников, которые не дают обанкротиться.
«До 2000-х годов абрикос бержерон был гордостью региона», – вспоминает коллега героя, Пьер Вейрат. Он является членом Крестьянской Конфедерации – объединения, критикующего основную сельскохозяйственную модель.
«Сейчас имеют значение только эстетика – калибр, цвет, – сокрушается Дэмиен Бадель. – Контролеры [которые занимается товарами на складах] используют их для снижения цен. И больше никому нужно беспокоиться о вкусовых качествах».
Садовод говорит, что всегда вел себя, словно послушный ученик.
«Я подходил основательно, соблюдал требования спецификаций крупных французских и европейских дистрибьюторами, у меня были специальные палитры, где указан цвет фруктов при сборе.
И все это ради того, чтобы едва получить в среднем 50-60 центов за килограмм, тогда как мне надо минимум 70-80. И опять же, это не считая амортизации и моей работы. А после меня спрашивают, почему я не хочу больше этим заниматься! Единственное, что мне интересно – зачем я продолжал это так долго».
Данные говорят, что французское садоводство нельзя назвать процветающим. Согласно статистике Министерства сельского хозяйства, 29% фруктовых ферм исчезли всего за шесть лет, между 2010 и 2016 годами. За тот же период покрытая фруктовыми садами площадь сократилась на 7%.
Если сравнить с 2000 годом, то она сократилась на 17%. Больше всего пострадали персики и нектарины, за 16 лет исчезло более половины их посевных площадей.
Закономерно, что «производство фруктов во Франции сокращается на протяжении последних 15 лет», сообщает France Agrimer (организация, которая занимается продукцией сельского и морского хозяйства – ред). Если в 2002 году цифра составляла 3,4 миллиона тонн, то в 2016 году это уже 2,8 миллиона тонн.
«В последние годы наблюдается тенденция к стабилизации», – заверяет France Agrimer. Но пока что импорт растет, а торговый дефицит увеличивается (в 2016 году он составил 2,15 миллиона тонн).
Довольно легко определить период, когда начались неприятности производителей летних фруктов. У тех, кто занимается персиками и нектаринами – в 90-х, вскоре после вступления Испании в Европейский Союз в 1986 году.
«Испания воспользовалась европейскими фондами для субсидирования инфраструктуры и вхождения на рынок, – говорит Пьер Вулпиан, президент FNPF и производитель персиков, нектаринов и абрикосов в Крау, недалеко от Марселя. – Вот 50 до 60% затрат на производство фруктов приходится на оплату труда. В них оплата труда на 30-40% ниже, чем у нас, не говоря уже о том, что испанская инспекция труда не очень внимательно следит за соблюдением законоа. В результате французское производство персиков и нектаринов сократилось вдвое за 15 лет».
«Масштабы их производства выросли, – подтверждает Пьер Вейрат. – Кроме того, они опережают нас по объему производства, а цены держат низкими с самого начала, их практически невозможно поднять снова».
Похожий кризис пережило рыболовство десять лет назад.
«Тогда помогли потребители, которые хотели покупать французские продукты, а также различные меры по регулированию стоимости труда. Это стабилизировало ситуацию. Теперь настала очередь абрикосов, потому что испанцы решили выращивать абрикосы», – говорит Пьер Вулпиан.
Сады Пьера Вулпиана занимают более 80 гектаров. Он – крупный производитель и считает, что французским садоводам мешают конкурировать деформации рынка.
«Во Франции существует дополнительная плата за фитосанитарные продукты [пестициды], которых нет в других местах. Кроме того, некоторые из них запрещены».
Он считает, что изменение климата также пошатнуло состояние производителей.
«С 2012 года последствий изменения климата стало настолько больше, что я разрываюсь», – сетует Эммануэль Азе, отвечающий за отчет по садоводству в Крестьянской конфедерации. У себя он выращивает персики, абрикосы и нектариновые деревья в Лот-и-Гаронне на юго-западе Франции. Он перечисляет катастрофы:
«Появились новые разорители – Drosophila suzukii или дикие голуби, которые садятся на деревья весной и поедают вишню и маленькие нектарины. Чаще приходят весенние заморозки. За последние три года убытки выросли до 90%».
И эти потери невозможно компенсировать с помощью прямых продаж и органической маркировки фруктов.
Фермер Дэмиен Бадель из Дром заметил, что «…грады приходят раньше и заканчиваются позже, они стали случаться чаще. Они случаются каждый год, хотя, когда я начинал, града могло не быть несколько лет».
Производители также отмечают сдвиг сроков сбора урожая. Статистические данные в Бельгии и Франции показали, что период цветения сдвинулся с начала 1980-х до 2007 года и наступает раньше примерно на семь дней.
«Мы в ловушке, с одной стороны – последствия изменения климата, с другой – деформация рынка, – говорит Эммануэль Азе. – С 90-х годов мы находимся в ситуации экономического удушения. У нас нет дополнительных денег, чтобы инвестировать в адаптацию к изменению климата – хотя мы знаем, что решения существуют – и к ожиданиям потребителей, которые хотят более экологичные продукты».
«Нашей профессии нужен новый смысл», – настаивает Пьер Вейрат, отрицая, что садоводству конец. Он передает своим детям ферму и уже собирался отказаться от абрикосовых деревьев. Но, почти случайно, «…пять или шесть лет назад мы занялись прямыми продажами. Мы продаем по 1,80 евро за килограмм, что позволяет нам включит в цену обновление сада. Это улучшает качество, и теперь мы дважды подумаем, стоит ли заключат договор».
Но сильный град обрушился на его сад 15 июня, и фермер потерял 90% продукции.
«Это первый случай, когда пострадала вся ферма. Мы получили сотни писем поддержки и знаем, что предлагаем эти вернутся в следующем году», – успокаивает он себя.
Он поддерживает решение, продвигаемое Крестьянской конфедерацией: установить минимальные цены при ввозе фруктов и овощей на французский рынок. Цена не должна быть ниже «себестоимости», а именно цифры, включающей себестоимость продукции и заработок фермера.
«Это дало бы фермерам пространство для решения проблемы пестицидов. Установка минимальных цен также может повлиять на цены по ту сторону границы и таким образом помочь в реализации концепции социальной Европы», – говорит Эммануэль Азе.
Такие изменения, по мнению FNPF, будет слишком сложно реализовать.
«У каждого производителя своя цена. Установить такие индикаторы – это значит рвать на себе волосы, – говорит директор Стефани Чао. – Проблема не в импорте как таковом. Например, мы могли бы договорится с испанскими производителями по поводу календаря поставок, чтобы в разгар сезона приоритет получала продукция со внутреннего рынка».
«Никто не выйдет победителем, – считает Дэмиен Бадель. – Сегодня испанцы в выгодном положении, но они столкнутся с проблемой нехватки воды. А их апельсины конкурируют с апельсинами из Туниса и испытывают те же трудности, которые имеем мы с абрикосами».
Автор: .
На снимке: французский фермер Дэмиен Бадель.
