…Время вечернее. Издали слышно, как гудит трактор Тюрина, прибиваясь с работы к дому. Они на хуторе единственные колхозники: Тюрин и маленький колесный трактор его. Вот он с горы катит, погромыхивая прицепной тележкой. И напрямую к нашему двору. У ворот – остановка. Тюрин из кабины вылез, хозяина зовет:
– До мэнэ ходи!
А во дворе – лишь я, гость заезжий, но не больно редкий, и потому в руки мне – бутылка и просьба: «Постановь в холодильник. Я зараз приду».
Бутылку самогона с бумажной затычкой отправил я в холодильник. Дело понятное: К тому же нести бутылку домой – самому на понюх не достанется. А здесь, во дворе моего приятеля, на воле, под развесистым кленом – стол. Хозяева – люди свои. Потихонечку выпивай да балакай. Чего еще надобно?
Даже Валентина – жена моего приятеля, которая пьющих не жалует, – Тюрина привечает.
– Коля – молодец, – хвалит она его и жалеет. – Ты ныне весь день на тракторе, наработался, щей тебе разогрею.
Тюрин довольно жмурится, только что не урчит. Его бутылочка охладилась, пока он трактор к своему двору отгонял, обмылся да рабочую спецовку сменил на легкую рубашку.
– Щи – это хорошо, – причмокивает Тюрин. – А я пока трохи выпью с ребятками.
«Ребятки» – то мы с приятелем, седоклокие. Дело вечернее. Почему не посидеть за столом в хорошей компании.
Выпив стопку, Тюрин разглаживает усы, а потом истово хлебает горячие щи. Хозяйка сидит рядом, подперев рукой полную щеку, и хвалит едока:
– Молодец, Коля. Рюмочку выпьет, хорошо покушает. Все бы так, по-умному.
Тюрина от еды пот прошиб. Он объясняет причину своего аппетита:
– Я с собой на работу брал харчей. Сала и хлеба. А подъехал с утра в бригаду, хлопцы там похмеляются, а закуски – ни у кого. Тут мое сало и подмели.
Тюрин щи дохлебал, взопрев. И тут же на столе объявилась просторная сковорода с рыбой. Поджаренные до розовой смуглоты ломтики тонули в желтизне и бели яичной мешанки, щедро сдобренной зеленью лука, петрушки, укропа. А рядом в миске – крошево помидоров, огурцов, болгарского перца, сладкого лука-«каба». Да еще – кислое молоко, сметана, пресные пышки.
Хозяйка присела рядом, сказав:
– И мы сразу поужинаем…
– А я не можу… – округляя глаза, отказался Тюрин. – Щей нахлебався… во… – показал он ладонью под горло.
– Ешь, Коля, ешь. Стопочку выпей и поешь. Ты – человек рабочий, тебе надо.
– Ну если со стопочкой… – согласился Тюрин.
Ему нравится такое застолье: хлебосольное, неспешное, без шума и ругани. И бутылка на столе словно не убывает. Хозяйка спиртного в рот не берет. Хозяин порой, для компании, лишь пригубит.
Застолье длится до темноты. Хозяева отлучаются по делам. Встретить скотину из стада, напоить, подоить, с молоком управиться. Иная живность требует вечерних забот. Утки да куры. И собак надо покормить, и кошек. Тоже своего просят…
