Псалтырь против лубка
Старинные рукописные книги и первопечатные издания бережно хранились и передавались по наследству. Исследователям известны даже целые крестьянские библиотеки, в которых могло насчитываться несколько сотен томов. Чаще подобное можно было встретить в северных губерниях, где жило много старообрядце и раскольников. Еще в конце XIX века ученые отмечали, что грамотность в среде крестьян-старообрядцев выше, чем у православных. Они больше заботились об обучении детей и старались уделять их образованию больше внимания. Кстати, именно религиозная литература играла роль учебных пособий – специализированных учебников попросту еще не существовало.
Главными конкурентами Псалтыри, Евангелия и Часослова за внимание деревенских читателей была лубочная литература и дешевые развлекательные книги, часто издававшиеся как приложение к газетам. Лубками торговали ходившие по деревням разносчики-офени, а на ярмарках можно было купить и Толстого, и какой-нибудь очередной «Рассказ о разбойнике Чуркине». Забавно, что сочинители лубков часто перелицовывали произведения классиков (об авторском праве, разумеется, никто не думал – были бы доходы). Едва ли не больше всех досталось «Тарасу Бульбе» – его переделывали минимум трижды: по рукам ходили «Разбойник Тарас Черномор», «Тарас Черноморский» и даже «Приключения казацкого атамана Урвана».
Книги берегли, их доставали как только можно – брали в библиотеке (если таковая имелась – например, при соседней фабрике), друг у друга, у священников, учителей. Кое-кто даже так зарабатывал: накупали книг и давали односельчанам пользоваться за определенную плату, скажем, 5 копеек в месяц. Крестьяне побогаче выписывали журналы «Нива», «Родина», пользовался популярностью «Сельский вестник». Газеты обязательно читались вслух, причем более грамотные старались объяснять остальным смысл непонятных слов или событий – разумеется, как они сами это понимали. Горячо обсуждалась, например, война с Японией. В одной из деревень Сарапульского уезда после подобных обсуждений крестьяне даже задержали двух монахов, посчитав их «опонскими» шпионами!
Церковь, школа, больница
«Положение сельской учительницы в обществе похоже на зайца, которого можно травить когда, где и как угодно. Она нечто среднее между чернью непросвещенною и салопницею 14-го класса. Это истинные мученицы. С 9 часов утра в школе. Около нее собирается до сотни ребятишек. До 3–4 часов она с ребятами. В школе или холодно, или угарно, или дует, воздух так испорчен, что дышать нечем. Жалованье 10–15 рублей в месяц, в лучшем случае 25. На обед кислая капуста и тухлая солонина. Потом проверка тетрадей, частные уроки в доме помещицы… Пройдут годы, пройдет молодость, пропадут силы, падет энергия, ослабеет вера в пользу своего труда и затем, в награду за долговременную службу обществу, обремененные разного рода болезнями, хроническими и острыми, эти учительницы, как выжатые лимоны, будут брошены на улицу без крова и пристанища. Чахотка, эпидемии, «жестокие нравы», нужда — вот причины их смерти».
Столь же незавидным было положение земских врачей и фельдшеров. Вынужденные работать в неблагоприятных условиях, они очень часто сталкивались с грубостью и необразованностью населения (вплоть до угроз убийства при неудачном исходе лечения), которое хоть и остро нуждалось в них, мало им доверяло и не ценило. Порою возникали и анекдотические ситуации, когда от доктора, например, требовалось освидетельствовать предполагаемую ведьму на наличие хвоста.