…У каждого гусачника (оптового торговца вареными субпродуктами) имеются свои места, куда он сбывает изготовленные продукты. Три раза в неделю, нагрузив телегу рубцами, щековиной и печенкой, гусачник отправляется ездить по городу, завертывая в каждую съестную лавку и останавливаясь перед каждым уличным ларем — с предложением, не надо ли чего купить? Нередко у одного гусачника насчитывается от 50 до 100 мест, где он сбывает товар.
По вечерам к гусачнику приходят торговки из обжорного ряда — с маленькими тележками, на которых утверждены деревянные ящики для склада мясных продуктов, а спереди тележки приделана палка для возницы. Закупив провизию, торговки везут ее на себе домой, где в русской печи, в огромных чугунах, изготовляют хлебово для обжорного ряда. Рано утром торговки отправляются в обжорный ряд, каждая их них везет на себе в тележке разные продукты. Чтобы хлебово не расплескалось, чугуны приносят на рынок бережно на голове. Обжорный ряд помещается на Никольском рынке и представляет собою 12 — 15 деревянных засаленных столов, над которыми возвышается старый, утвержденный на столбах навес, защищающий гостей от непогоды. Впрочем, ветер свободно может разгуливать между столами и заглядывать в чашки бедняков. К столбам прибиты фонари, тускло освещающие посетителей в зимние темные вечера.
На столах навалены груды гусаков (вареные потроха, печенки и легкие), сычугов и рубцов. Тут же стоят огромные чугуны, тщательно обверченные тряпками, чтобы кушанье не остыло. Какая-то торговка торгует пирожками, начиненными щековиной. Бабы-торговки с особенным старанием заманивают посетителей на свой стол, искусно выкрикивая каждая свой товар. Поминутно слышны звонкие голоса торговок, раздающиеся среди невообразимой сутолоки разношерстной толпы. — Сычуги, сычуги горячие! — Горло хорошее, горло! — Рубец свежий, душистый! — Кишки молодые, кишки! — Эй, молодец, поди сюда: у меняя щековина вкусная!
Разношерстная голытьба покупает незатейливые продукты на 2 и даже на 1 копейку и посыпает солью, которая при этом полагается даром. На другом конце стола, запасшись копейки на 2 хлебом, гость садится за стол и получает какую-нибудь незамысловатую похлебку, в которой, по пословице, «крупина крупину погоняет дубиной». Хлебово наливают в глиняную чашку и выдают деревянную ложку. Более половины мест занято. Все едят молча. Разговаривать не приходится, потому что собравшаяся пестрая публика друг с другом не знакома.
Вот подходит какой-то бедняк в пальтишке с чужого плеча и калошах, в которых положено сено. — Что стоит этот кусок? — спрашивает он, указывая на щековину. — Три копейки. — Дорого! Давай за две! — Отсчитывай деньги!
У другой торговки каких-то три оборванца купили целую телячью голову за 8 копеек и, усевшись за стол, делят ее меж собою.
— Пирожки, пирожки горячие! С пылу горячие! — бойко выкрикивает толстая торговка в засаленном переднике. — Эй, тетка, с чем у тебя пирожки-то? — С мясом. По копейке за штуку — недорого! Пирожки были начинены щековиною и, понятно, не имели никакого вкуса. Покупатель, рыжебородый мужик в зипуне, взял несколько пирожков и уселся в укромном местечке. Съевши пирожки, он подошел к другой торговке, чтобы купить печенки.
— Пирожки, пирожки горячие! Молодец, не угодно ли еще?
Зимою, на великом посту, в обжорном ряду едят жареного судака, треску и горох. Судак продается с горячей жаровни, которая утверждена на корчаге с тлеющими угольями. Кроме того, торгуют и вареной картошкой: на копейку, на две и т. п.
