Не каждый человек может назвать свою жизнь счастливой и сказать: Дай Бог всем того, чего мне дал». А Гена Захаров из Святозера может. Так и говорит. Всю жизнь он смотрит вдаль, на небо, на озеро. Вслушивается, вглядывается, прикидывает какие облака, какой ветер, будет ли улов и что есть бытие. Он как-то по особенному чувствует эту жизнь. И даже когда плохо, не подает вида, а в недомогании винит перемену погоды…
На примере родителей
— Проходите в дом, обед стынет, — встречает нас Гена Захаров. А улыбка на его лице как всегда солнечная, настоящая.
Вошли — и сразу почувствовали запах пирогов. На кухне стол накрыт. Ряпушка на сковороде. Хозяйка Татьяна Николаевна гостеприимно пригласила к столу.
— Сам, поди, рыбку-то наловил, Геннадий Яковлевич, — интересуюсь я.
— А то! Встал засветло и в путь: полтора километра на велосипеде, километр по воде на лодке. Порыбачишь и обратно. И так почти каждый день.
Трудяга по жизни Гена Захаров. Ну, а как иначе, ведь перед глазами пример родителей. Отец его Яков Матвеевич классным портным был, кожаные сапоги мастерил, на лесозаготовке работал. Мама Ирина Николаевна— швея.
— Родители для меня святое. И дня не проходит, чтобы не вспомнил о них. Думаю, что они гордились бы мной, — считает Геннадий Яковлевич.
Так как родители постоянно работали, воспитание Гены легло на плечи двух бабушек. Федосья Степановна из Лижмы грамоте внука учила, а Фекла Николаевна из Каскеснаволока — ремеслу. Бабушка Фекла лихо вязала сети и мережи, корзинки из дранки делала. Гена с энтузиазмом осваивал ее уроки. А потом и шкуры научился выделывать на домашних хлебных заквасках.
Покосы. Море. Лес.
Было чем деревенскому хлопцу заняться в деревне. Гена все работы по домашнему хозяйству знал назубок — сенокос, подворье, огород. Сено заготавливали дружно и в достатке.
— Косой баловался лет в 12-13, а в 14 уже мог в напарниках у отца быть. Как сейчас помню, шел 1964 год. Мы с отцом на сенокосе. Мне он определил участок попроще. И именно здесь я стал косить по всем правилам, прижимая пятку к земле. Отец тогда достал собранный мамой обед, где были и помидоры — они только-только появились в Пряже в орсовских магазинах. Ох, и страсть, как мне они понравились, — с улыбкой вспоминает мой собеседник. — 25 заколин (стожок между двумя кольями) мы с отцом заготавливали за лето, а в каждой заколине 200-300 кг сена. В те годы, кстати, половину заготовленного сена требовалось в совхоз отдавать в качестве платы за пользование землей. А через несколько лет заготовку сена стали оплачивать, тогда отец сказал облегченно: «Теперь, Гена, мы можем и подзаработать на этом». В каких только местах не приходилась косой орудовать: по берегам ручьев, в болотистых местах, на кочках по колено — в то время существовала проблема со свободными сельхозугодьями. Ловко у меня получалось и стоговать.
Геннадий по жизни принципиально предпочитает все и всегда делать самостоятельно. Зачем же кого-то просить, когда всему можно научиться? И он поступает в соответствии с этим посылом.
В армии он освоил гидроакустику. Гидроакустиков, кстати, на корабле считали «белой костью». Три года он служил в гвардейской дивизии в Полярном. Армейское руководство Гену ценило особо, поскольку он еще неплохо в радиотехнике разбирался.
Пару раз корабль, на котором был и наш герой, попадал в шторм в 9 баллов на Баренцевом море. Воочию увидев всю мощь разгулявшейся стихии, Гена на всю жизнь остался под впечатлением. Вот и сейчас он желал бы рвануть в море, только позови…
После флота Геннадий Захаров работал помощником рамщика в Пряжинском лесхозе. На первую зарплату он сделал подарок маме — золотые часы за 110 рублей. Ну а большую часть своей жизни он посвятил лесу. Работал в Киндасовском лесничестве помощником лесничего, в Южно-Святозерском — лесничим. С 16 лет и по сей день — охотник.
Семейные премудрости
—Таня, ты когда за меня замуж вышла? — улыбаясь, спрашивает жену Геннадий.
— Даже и не помню, как мы познакомились, как-то случайно, — подыгрывает мужу Татьяна Николаевна и добавляет уже серьезно, — Мы поженились в 79-м году.
И супруги с особой теплотой вспоминают, как Геннадий с Татьяной на руках взбирался в гору на Пряжинском стадионе. Любил он ее и очень хотел, чтобы его избранница молодой хозяйкой вошла в его дом. В то время квартира у Гены в Святозере была настолько пустая, что по покоям эхо разносилось.
С чего-то нужно было начинать свою семейную жизнь. Крепко все взвесив, начали с главного: перво-наперво обзавелись двумя овцами. После стадо увеличилось до 15 штук.
Вместе с овцами появилось желание обзавестись и буренкой. Доить первую корову Зорьку Татьяна не умела, боялась ее, как за ней ухаживать — не знала, но за две недели освоила все премудрости. Вот так и сложилось, что хозяйке пришлось работать на собственном подворье. Вставала с петухами и ложилась на закате. Хозяйство по-настоящему кормило: молоко, мясо в меню семьи были постоянно.
Сейчас в сарае рогатая питомица Муся.
— Ох и вредная у нас корова, норов у нее еще тот: наставит огромные рога на чужака и к себе не подпустит. А мне рада. Голову на плечо положит и ждет, когда я ей за ухом почешу, — с теплотой рассказывает Геннадий.
Не хуже Бьорндалена
На кухне на стене «корона» лося — рога, а на них висят десятки спортивных наград.
— Валерий Кононов все агитировал принимать участие в соревнованиях. Я и решился, как стал пенсионером. Хотел я Мишу Алексеева обогнать на лыжах. Не смог тогда этого сделать. Все же бегать на лыжах классических несколько иначе, чем на охотничьих, — смеется Геннадий, вспоминая первый соревновательный опыт.
Так Геннадий Яковлевич стал спортсменом. Теперь в его сарае лыж столько, что хватит бригаду лыжников создать. Нашлось там место и лыжероллерам. Да, и на них наш герой посостязаться успел, заняв в Петрозаводске призовое место. А еще он бегает. В прошлом году показал лучшее время среди пряжинских спортсменов, участвовавших в полумарафоне «Карьяла», в том числе и автора этой статьи переплюнул. 66 лет мужику, а для него и 21 километр не расстояние!
— У меня как у спортсмена два любимых дела. Первое — косить сено вручную. Косилка есть, но ее я мало использую. А второе удовольствие — колка дров. Ну а что, поди не хуже Бьорндалена могу дров нарубить, — шутит Геннадий, вспоминая рекламный ролик с участием знаменитого лыжника.
— Я как увидела дрова, которые нам в прошлом году привезли, ахнула. Как же, думаю, он чурки такие корявые, толстые и сучкастые расколет. А он справился, да еще так шустро, — гордится мужем Татьяна Николаевна.
— Как Геннадию Захарову в 67 лет сил на все хватает? — спрашиваю я.
— Так и запиши себе: Геннадий Яковлевич календарных лет не считает, он признает только биологические годы, — последовал серьезный ответ. — Мне неохота думать о возрасте.
В поиске истины
— Люблю я читать. Помнится, как в Ленинград за умными книжками ездил. Знаниями надо было наполняться, я ведь будучи партийцем на партсобраниях регулярно выступал. Как-то купил себе «Искусственный интеллект»… — вспоминает Геннадий.
Не успела я про себя произнести «…ни-и-чего себе», как Геннадий Яковлевич опять меня ошарашил:
— Ницше перечитываю, «Метафизику» Аристотеля пытался постичь. Пойдем я покажу тебе свою библиотеку, — позвал меня собеседник.
В спальне на столе стопочками высятся книги: «Тайны древних Русов», «Дзен буддизм», «Капитал» Маркса, «Автомобиль УАЗ 3151. Руководство по ремонту»… Раскрыт философский энциклопедический словарь, а рядом тетрадь с пометками. Читаю: «Конфуций «Слово, руководствуясь которым, можно прожить всю жизнь — снисходительность».
Вот тебе и Гена. Казалось бы, всю жизнь в пахоте, куда там до познания мира. А у него, напротив, душа в вечном поиске.
И то, и это
Во дворе у Гены Захарова уже года два как маленький музей: жернова, дуги, грабли, старинные лампы, чугунки… Названий некоторых экспонатов он и не знает, называет их железяками. Есть в закромах и пятикопеечная монета 1796 года весом 50 граммов (тогда как монета 1992 года весит всего 4 грамма) и медные колокольчики. На сбор старины подвиг его опыт семьи из Кинелахты.
— После прочтения книг «Петр I» и «Капитанская дочка» загорелся я сделать пушку. Сергей Вайникка распечатал мне макет такого орудия, которое впоследствии я и смастерил и назвал «Хер Герц». Это не ругательство, так молодого Петра называли немцы в Кукуе, — уточнил Геннадий Яковлевич, пристально всматриваясь в окно.
Жалеет Геннадий, что гармошку не освоил, которая на чердаке пылится. А ведь его дяди знатными гармонистами были.
…В общем у Гены Захарова масса идей, планов. И наверняка все в конечном счете будет реализовано. Талант у него, что ли, какой-то особый есть?
— Не-а, — отвечает Геннадий Яковлевич на мои мысли вслух. — Это просто родители нас так приучили, что нужно все время что-то делать, делать и делать — вот постоянно и вкалываем. А сейчас порой думаешь: да можно бы и остановиться, но все равно хочется и то еще попробовать сделать, и это…
И он пробует. И делает. И главное, что за слово свое он всегда в ответе.
— Я был благословлен родителями и любим ими. Не жалею нисколько о прожитых годах. Как говорят мудрецы: «Человек сам себе властелин и никто другой». Жизнь из простого состоит, а не из сложного. Главное помнить два понятия — хорошее и плохое, — подводит итог нашей беседе Геннадий Захаров.
А я понимаю, что за несколько часов разговора узнала лишь малую толику жизни этого замечательного, многогранного и счастливого человека.
Ольга ИВАНОВА
