На входе непримечательного с виду деревенского дома нас встречает изображение «сельского Шивы» во всю стену. «Он и воды принесет, и дров наколет, и огонь разведет, и огород посадит, и творческое начало в нем живет», — объясняет хозяин Сергей Добровольский, тем самым описывая и самого себя. Вместе с женой Анастасией они переехали сюда из Минска четыре года назад. И нисколько об этом не жалеют.Источник: https://realt.onliner.by
Занимаются гончарным ремеслом в своей мастерской «Жывое», варят мыло, выращивают на огороде арбузы. И верят, что к размеренной, счастливой жизни на берегу Днепра их привела сама Вселенная.
Жизнь до
Сергей родом из Речицы, Настя — из Вилейки. В столицу они, как и многие другие, приехали в поисках лучшей жизни.
Сергей хотел заняться производством мебели, но так и не нашел инвестора. Поработав на частника, понял, что денег ему не заплатят. А «хорошей» зарплаты, какую обещал директор мебельной фабрики на собеседовании, не хватило бы даже на аренду «однушки», так что и на государственном предприятии он надолго не задержался.
После месяцев скитаний парень вспомнил, что школа-то у него была с архитектурно-художественным уклоном, поэтому подался в макетчики наружной рекламы. Через пару лет дорос до дизайнера. Его следы можно найти по всему городу, в том числе на входе в Центральный ботанический сад — в виде больших медных букв.
Настя по образованию продавец. По приезде устроилась консультантом в салон сотовой связи, но быстро смекнула: не ее история. А тут как раз знакомые попросили посидеть с ребенком. Получилось настолько удачно, что ей предложили стать в их семье няней.
Так пролетели восемь лет.
— Первое время было очень весело и интересно. Казалось, в Минске есть все, о чем можно мечтать. Но потом начинаешь замечать, что город высасывает из тебя больше, чем дает. Деньги, силы, эмоции…
Крутишься, как белка в колесе, пять дней в неделю, курсируя между домом и работой, а в оставшиеся два дня пытаешься втиснуть всю свою жизнь. А ее-то по факту и нет, — разводит руками Сергей.
Тогда они и задумались о том, чтобы переехать в деревню. Последним аргументом «за» стали майские выходные на хуторе «Чырвоны Кастрычнiк» — довольно аутентичном местечке из шести домов в глуши Гомельской области, где несколько творческих людей наслаждаются сельским бытом.
— Мы увидели, как можно кайфовать, имея минимум всего. Даже дороги нормальной нет, а зимним утром на снегу виднеются следы волка, рыси, лисы… — с умилением перечисляет Настя.
Вернувшись в изрядно поднадоевшую Каменную Горку, ребята, как выразилась Настя, еще раз «покумекали» и окончательно решили: надо уезжать.
— Изначально планировали поселиться в глухом месте, тоже где-нибудь на хуторе, создать свое комьюнити, вместе жить, творить. Чтобы речка рядом, лес — в общем, побольше природных красот. Сначала искали что-нибудь в Минской области. Просто открывали карту и смотрели, где бы нам хотелось обосноваться. С самого утра садились на автобус, ехали туда на весь день, чтобы посмотреть, насколько нам нравятся местные пейзажи, как мы себя там чувствуем. Но до выбора дома, увы, дело так и не дошло — мы не нашли то, что искали, хотя и объездили пару районов: Логойский, Воложинский… Попадались какие-то густонаселенные поселки, где обитают алкаши, бывшие уголовники — в общем, все подряд… — вспоминает Сергей.
Хотя ребята и не обнаружили ничего стоящего на просторах Минской области, оставаться в столице уже не хватало ни сил, ни терпения. Поэтому они наняли огромный грузовик, закинули в него все свои вещи и помчались в Речицу, к родителям Сергея, где продолжили кататься по окрестностям в поисках чего-то своего.
— Нам приглянулась деревня Горваль в Речицком районе. Стоит на берегу Березины. Там очень красиво и живописно. Но пустой участок $3000 стоил, мы бы просто не потянули. А готовые дома с баней и прочими удобствами так вообще за $40 000 продавались. Смотришь, вроде глушь глушью, а жилье при этом очень даже элитное, — рассказывает молодой человек.
На деревню Казимировка в Лоевском районе семья наткнулась случайно. Глаз зацепился за написанное краской «Продается» на чьих-то воротах.
— Прошлись по двору (забора-то не было!), и на краю участка перед нами открылся потрясающий вид на Днепр, — вспоминает Сергей. — Я тогда сказал Насте:
«Классно тут жить!», на что она со скепсисом ответила: «Да ну, это нереально. У нас не получится купить этот дом, он будет слишком дорого стоить».
Замысел Вселенной или удачное стечение обстоятельств, но дом стоил ровно столько, сколько накопила молодая пара, — $2000. И совсем неважно, что в избе практически отсутствовала мебель и целый год пришлось спать на матрасах. Да что там мебель — даже нормальных окон не было. Зато свое.
Рай по-деревенски
Потихоньку молодые люди начали обустраиваться. Всего четыре года — и вот оно, уютное жилище, где соседствуют православные иконы и образы Будды, стопки керамической посуды и не самый старый на вид компьютер, ловцы снов и потрепанный временем электрический счетчик. Кухня здесь плавно перетекает в гончарную мастерскую, а та — в спальню. Во всем этом хаосе, тем не менее, прослеживается четкая система, понятная ее обитателям. Система, которую они выстроили сами.
— Есть люди, которые лопату в руках держать не умеют. Но это не про нас. Мы оба выросли в частных домах, — говорит Сергей. — Меня всему учил дедушка: как гвоздь правильно забить, как дрова колоть. Семья Насти состояла из одних женщин, и они все делали сами. Поэтому мы легко справляемся с нашим небольшим хозяйством.
Естественно, у любого горожанина сразу возникает вопрос: а что там с удобствами? Рассказываем. Зимой ребята готовят еду в печи, летом — на настольной плите. Газовый баллон привозят прямо на дом. Магазина нет, вместо него — автолавка три раза в неделю и даже е-доставка.
Вода — из колодца во дворе. Чтобы не возиться с ведрами, поставили насос, так что теперь достаточно просто открутить кран. На кухне ручная канализация: раковина, под ней ведро. Когда тепло, можно помыться в летнем душе. Туалет, разумеется, тоже на улице.
— Мы без напряга им пользуемся. Есть в этом какая-то романтика, — смеется Сергей. — А если серьезно, то можно, конечно, провести канализацию, но это стоит денег, мы пока что на это не заработали. Важнее крышу заменить, а она стоит почти столько же, сколько наш дом! Пока копим.
У семейной пары свой небольшой огород. Выращивают все подряд: от классических огурцов и помидоров до менее классического миндаля, грецкого ореха, абрикосов и арбузов. В прошлом году у них созрело растение люффа — натуральная мочалка, которую Настя использует для мытья посуды.
— Наша территория считается новой климатической зоной. Здесь можно выращивать сортовой виноград, хурму, персики, дыню. Абрикосы так вообще в каждом дворе. А в прошлом году в Лоеве фестиваль «День арбуза» проходил, — вспоминает молодой человек. — В Казимировке и соседних деревнях даже грибы и ягоды разрешено собирать: здесь нет радиации, все чисто.
Сойти за своего
О местных. Их здесь от силы домов десять. Все остальные — дачники, которые приезжают сюда на лето. С ними Сергей и Настя быстро нашли общий язык, появилось даже несколько сезонных подруг — веселых и задорных женщин, к которым и на чай с пирогом заскочить можно, и за советом.
— Сами местные делятся на несколько типов. Есть совсем старенькие бабушки, с которыми каждый раз знакомишься заново, потому что они почти ничего не помнят. Женщины помоложе пропадают на огородах, а мужчины в основном пьют, — пожимает плечами хозяин дома.
— Они нас недопонимают: почему не ходим на работу, почему не засаживаем весь огород картохой, почему не косим с утра до вечера, почему Сергей вот так выглядит, — говорит Настя.
— Какое-то время обходили стороной, смотрели как на диковинку, — добавляет Сергей. — До тех пор, пока я не шел как-то по улице, а мне навстречу — один из здешних. В руках — кусок хлеба, колбаса, бутылка. Предложил выпить с другими соседями. Я ему объяснил, что с удовольствием бы с ними побеседовал, но алкоголь мне противопоказан по здоровью. Оказалось, это уважительная причина. До этого момента они не понимали, почему мы не пьем, считали, что мы их не уважаем.
Мужчина пересказал разговор остальным, и с тех пор к Добровольским здесь относятся по-свойски: здороваются, интересуются, как дела.
— Все-таки четыре года бок о бок, смирились с тем, что мы такие странные. Единственное, чего до сих пор не могут принять, так это того, что у нас нет телевизора. А он нам не нужен, мы пользуемся мобильным интернетом. И никакие пароли для Wi—Fiне нужны, все равно никто не подключится. Такие вот мелкие деревенские радости. А чтобы сюда провели нормальный интернет, 27 человек должны подписать заявление. Тут столько не наберется, максимум три дома поддержат идею, — уверены ребята.
А жить на что?
Еще будучи в том самом «Чырвоным Кастрычнiку», Сергей познакомился с гончаром Кириллом Кравцовым, который как раз искал себе подмастерья. Попробовал и понял: это то, чем он хочет заниматься по жизни. Вернувшись в Речицу, зарегистрировался как ремесленник, написал бизнес-план и получил субсидию от государства — около $1000. Купил на эти деньги инструменты, несколько тонн глины. На японский навороченный гончарный круг денег было жаль: все-таки $1400 стоит. Поэтому пришлось делать самому, по урокам на YouTube. Двигатель, например, Сергей достал из стиральной машины. До сих пор пользуется самодельным устройством и в общем-то доволен.
В основном молодой человек создает посуду: тарелки, кружки и даже ложки, причем не декоративные, как у большинства мастеров, а самые настоящие, которыми можно есть, не боясь, что суп будет течь по усам, а в рот так и не попадет.
Но все это удивляет куда меньше, чем керамический усилитель звука — с его помощью ребята слушают музыку, когда из-за грозы пропадает электричество.
Или удобные клубочницы для вязания, спасающие нитки от путаницы и кошачьего любопытства, кашпо в виде человеческих лиц с ирокезами из цветов, абажуры для ламп… То ли близость Днепра и других природных красот сказывается, то ли вездесущий Instagram влияет, но идей ребятам пока хватает.
— Каждый наш продукт индивидуален — можно сказать, чистая импровизация. Мы потому и называемся «Жывое» — в природе ведь одинаковых деревьев не бывает. Даже если у нас заказывают набор посуды, все равно одна чашечка будет отличаться от другой, — объясняет свою творческую концепцию Сергей. — Я специально натираю изделия наждачкой, чтобы появился эффект потертости — получается фактурно, по-настоящему. Я вам больше скажу: у нас и мятые кружки покупают со словами «ровную я и в магазине найду».
Свой стиль в керамике гончар называет «старажытным авангардам»: современное искусство здесь сочетается с древними техниками. Например, молочением и вощением. Когда изделие уже прошло этапы формовки, сушки, шлифовки и обжига, его окунают в молоко. К сожалению, покупное — в деревне никто коров не держит. Оно придает керамике более темный оттенок. А пчелиный воск — водонепроницаемость.
Еще одна стародавняя фишка — традиция отпечатывания, когда к полусухой глине прижимают самые разнообразные предметы: от пластиковой звездочки, оставшейся от рекламы казино (такой вот отголосок предыдущего места работы), до кружевных салфеток, которые в молодости связала бабушка Сергея, и даже растений. И пока мы наблюдаем, как молодой человек виртуозно раскатывает тарелку (их он всегда лепит вручную), Настя приносит сорванные у дома листья папоротника, и мастер просто вдавливает их скалкой в пласт глины. Через пару секунд отрывает листья — вот вам и узор.
Процесс создания одной работы занимает десять дней. В месяц количество изготовленной посуды доходит и до ста предметов. Продают в основном через социальные сети и через знакомых, реже — на ремесленных ярмарках, а иногда даже на сезонных, затерявшись где-нибудь между колбасой и носками. А еще продукцию мастерской можно найти в нескольких магазинах Речицы, Гомеля и Гродно. Своих клиентов гончар описывает так: разные до безобразия, но все до одного любящие что-то необычное.
— Заказы мы тоже берем. Сейчас вот мисочки для частного детского сада в Минске заканчиваю, — говорит Сергей. — Недавно партию кашпо доделал, но все никак не могу их покупателю в Берлин отправить, границы ведь закрыты. Нашими изделиями и в США пользуются, и в европейских странах. Всех уже и не вспомнишь.
Так что не удивляйтесь, если когда-нибудь, оказавшись в гостях у иностранца, вы будете есть из тарелки с клеймом «НН» — Настя и Никитич (такое прозвище у Сергея среди друзей).
Кстати, Настя тоже ремесленник. Занимается деревообработкой, делает игрушки для маленьких детей и сувенирные украшения для дома. А еще варит натуральное мыло. Некоторые ингредиенты из соседнего леса берет, между прочим. Например, крапиву.
Предвосхищая вопросы, ответим: ремесло ребят кормит.
— На всем зарабатываем рублей 500. Этого на жизнь хватает: на еду, одежду. Но крышу мы починить не можем, — вздыхает Сергей. — Летом полегче: огород свой, дрова не нужны, поэтому удается отложить копейку или купить какой-нибудь нужный в хозяйстве инструмент.
— Хоть раз пожалели о том, что переехали жить в деревню?
— Ни разу. Мы ремеслом занимаемся, это творческая работа. В городе мало вдохновения, — мотает головой Сергей. — А тут выходишь, и вот оно, прямо на краю огорода.
Анастасия Данилович. Фото: Максим Малиновский.
